|
"Борорикин и слов-то такого не знал - "социализм"
Наверняка знал. Боборыкин жил в середине 19 века. Это эпоха, и в Европе, и в России, идей Маркса, Энгельса, социалистических идей французских социалистов-утопистов Сен-Симона, Фурье, Оуэна, английский социалистов-утопистов, начиная с Уинстенли.
"Манифест коммунистической партии" Маркс, Энгельс опубликовали как раз в 1848-м году.
В Великобритании в это время социалистические идеи активно проникали в среду рабочего класса Англии- "чартистское движение".
В России в это время был чрезвычаной популярен Герцен с его "Колоколом", жил сам в Великобритании. Идеи Герцена об общинном социализме восприняли "народники", позднее нородовольцы. В это же время в 60-е годы они предприняли попытку массового распространения социалистических идей в русском обществе. Их основной тезис: "русский мужик с общиной в деревне- это стихийный социалист". В дальнейшем народники предприняли знаменитое "хождение в народ".
В это же время писатель И.А. Тургенев написал о народниках-разночинцах свой нашумевший роман "Отцы и дети".
Провал "хождения в народ" привел к расколу народнического движения разночинцев на сторонников пропагандистской работы среди крестьянства и на сторонников террора: "Земля и Воля" и "Черный передел".
О феномене русской интеллигенции в жизни России и о том, что именно царизм и русская интеллигенция привели Россию к катастрофе 1917-го года написано очень много таланливейшими интеллектуалами России. Даю кое что, зацените (простите, если даю очень много, это из моего архива, что я собираю много лет):
"Из глубины" Сб-к статей о русской революции (1918)
Н. Бердяев «Духи русской революции»
"...С.79-80 «Толстой не был прямым учителем русской левой интеллигенции, ей было чуждо толстовское религиозное учение. Но Толстой уловил и выразил особенности морального склада большей части русской интеллигенции, быть может, даже русского человека вообще. И русская революция являет собой своеобразное торжество толстовства. На ней отпечатался и русский толстовский морализм и русская аморальность. …Болезнь русского нравственного сознания я вижу прежде всего в отрицании личной нравственной ответственности и личной нравственной дисциплины, в слабом развитии чувства долга и чувства чести, в отсутствии сознания нравственной ценности подбора личных качеств. Русский человек не чувствует себя в достаточной степени нравственно вменяемым и он мало почитает качества в личности. Это связано с тем, что личность чувствует себя погруженной в коллектив, личность недостаточно еще раскрыта и сознана. Такое состояние нравственного сознания порождает целый ряд претензий, обращенных к судьбе, к истории, к власти, к культурным ценностям, для данной личности недоступным. …Русский человек не чувствует неразрывной связи между правами и обязанностями, у него затемнено и сознание прав, и сознание обязанностей, он утопает в безответственном коллективизме, в претензии за всех. Русскому человеку труднее всего почувствовать, что он сам – кузнец своей судьбы. Он не любит качеств, повышающих жизнь личности, и не любит силы. Всякая сила, повышающая жизнь, представляется русскому человеку нравственно подозрительной, скорее злой, чем доброй. С этими особенностями морального сознания связано и то, что русский человек берет под нравственное подозрение ценности культуры. Ко всей высшей культуре он предъявляет целый ряд нравственных претензий и не чувствует нравственной обязанности творить культуру. Все эти особенности и болезни русского нравственного сознания представляют благоприятную почву для возникновения учения Толстого."
С. Булгаков «На пиру богов Pro и contra. Современные диалоги».
С. 127 «Русская интеллигенция, как духовная виновница большевизма, есть, действительно, передовой отряд мирового мятежа, как об этом и мечталось революционным славянофилам от Бакунина до Ленина при всем их интернационализме программном».
А.С. Изгоев «Социализм, культура и большевизм»
С.159. «Некультурность социализма в области науки сводится к тому же его основному греху, как и некультурность в области моральной жизни: к мечте о возможности разорвать традицию мировой человеческой жизни и из царства «буржуазной скверны» перескочить в «социалистический рай».
(с.163) ...На словах обещая земной рай, социалисты на деле дали самую обыкновенную деспотию.
…В своей ненависти к «буржуазному миру» освободив народ от «права», социалисты вернули его только к исходному моменту развития…»буржуазного права».
Социализм в области права оказался возвращением к бесправию. Социализм в области политической жизни дал картину самого отвратительного деспотизма с исключительными законами, неравенством граждан, повседневными насилиями, отсутствием каких бы то ни было свобод, с истязаниями в тюрьмах и участках, с массовыми и единичными расстрелами безоружных. Единственное различие между самой черной реакцией и красным социализмом сводится к тому, что у первой дела согласуются со словами, с реакционными учениями, тогда как у социализма зверская жестокость и несправедливость сопровождаются сантиментальными излияниями во славу свободы, равенства и братства.
Петр Струве «Исторический смысл русской революции и национальные задачи»
С.240-241 «…Русская монархия рушилась в 1917г. оттого, что она слишком долго опиралась на политическое бесправие дворянства и гражданское бесправие крестьянства. Из политического бесправия дворянства и других культурных классов родилось государственное отщепенство интеллигенции. А это государственное отщепенство выработало те духовные яды, которые, проникнув в крестьянство, до 1861 г. жившее без права и прав, не развившее в себе ни сознания, ни инстинкта собственности, подвинули крестьянскую массу, одетую в серые шинели, на ниспровержение государства и экономической культуры.
...Между тем теперь уже совершенно очевидно, что крушение государственности и глубокое повреждение культуры, принесенные революцией, произошли не от того, что у нас было слишком много промышленного и вообще городского пролетариата в точном смысле, а оттого, что наш крестьянин не стал собственником-буржуа, каким должен быть всякий культурный мелкий земледелец, сидящий на своей земле и ведущий свое хозяйство. У нас боялись развести сельский пролетариат и из-за этого страха не сумели создать сельской буржуазии.
В этой борьбе интеллигенция…натравливала низы на государство и историческую монархию, несмотря на все ее ошибки, пороки и преступления все-таки выражавшую и поддерживавшую единство и крепость государства.
Только немногие люди…тщетно боролись и с безумием интеллигенции и с ослеплением власти».
Ален Безансон (современный фр. Профессор росс.истории и лит-ры, зав. Кафедры)
«Тезисы о бывшей и теперешней России»
Европеизация
3. "С 18 столетия Россия начала «догонять», что привело к европеизации.
5. Появление в России двух видов оппозиции. Цель первой – парламентский и либеральный строй на манер западного или среднеевропейского. По мере становления гражданского общества – просвещенное дворянство, затем – предприниматели, купцы, разночинцы. Через развитие такой оппозиции прошла вся Европа. Это была националистическая оппозиция европейского образца, которая не отвергала Российскую империю и ее экспансию в Европу. Вторая оппозиция. (Социалисты-народники.) Ее цель – создание общества, модель которого еще нигде не создавалась. Апелляция на Российскую исключительность во имя сельского коллективизма, подаваемого как будущее мира. Младшее течение этой оппозиции подпало под влияние немецкого марксизма. Свой волюнтаризм и проповедь насилия это течение переняло от петровской державы. Главный противник этой оппозиции – конституционный либерализм, который вырос на почве тогдашней гражданского общества и рассчитывал, исходя из универсальности либерального пути, перенять власть от «старого режима» в соответствии с европейским опытом, не нарушая права.
Посткоммунистическая инвентаризация
7. Империя развалилась мгновенно. Россия вернулась в свои границы времен восхождения на престол Петра Первого. Она потеряла даже часть Украины, добытую царем Алексеем Михайловичем. Что показала инвентаризация России?
- количество населения России сегодня приблизительно равное показателям 1917г. Даже Франция с ее низкими темпами демографического роста населения за этот период увеличилась на 50 %. Бразилия, ее население в 17-м было в 7 раз меньше России, обогнала Россию. По количеству детей Россия отстает от Германии. Популяция населения уменьшается со скоростью 1 млн.чел. в год, несмотря на приток иммигрантов из мусульманских стран Центральной Азии и Закавказья.
- Продукция промышленности неконкурентноспособна на мировых рынках.
- Сельское хозяйство изготавливает продукты низкого качества. Это делает невозможным возникновение конкурентной пищевой промышленности. И это все несмотря на необъятные черноземы.
- Жилищный фонд, как и сеть автодорог, крайне старые.
- По структуре иностранной торговли Россия очень напоминает развивающуюся страну: экспорт газа, нефти, сырья. Импорт товаров с высокой добавленной стоимостью.
Плюсы старого режима:
- система образования.
Главная вина коммунистического режима – отупение и деморализация масс. Российский народ плохо информирован, не приучен думать самостоятельно. Западная школа и университет по-прежнему выше за российскую систему среднего и высшего образования. Советские студенты получали мало гуманитарного образования, необходимого для развития интеллекта. Деморализация масс была вызвана всеми сторонами коммунистической жизни: лень, безответственность, ложь, коррупция, уничтожение семейных связей и т.д. Россияне не подготовлены к интенсивной активности западных обществ и это их угнетает.
9. …Россия 1990-го года не знала ни частной собственности, ни права. Собственность была поспешно распределена сверху неправовым путем. Раздел национального богатства, таким образом, состоялся исключительно на основе соотношений сил, и богатство прихватил правящий пласт, который складывался из партийных технократов, тесно связанных с «кастой рыночников». То, что получило название «мафия»,- ни что иное, как синдикат политических и экономических интересов. Он провел в свою пользу «приватизацию» прибыльных активов и создал олигархию сверхмогущественных группировок – олигархию настолько нестабильную, что ее можно сравнить разве что со стаей акул, что поедают кита. И действовало в этой стае единое правило – правило соотношения сил.
Момент Ельцина
11. Какая судьба ожидала гражданское общество в ельцинские годы? Страх исчез. …К ним вернулось избирательное право. В этом смысле ленинский тоталитаризм исчез просто в одно мгновение. …Появилась неограниченная свобода мысли и свобода высказывать ее, свобода частной жизни. Облегчение было безграничное. В определенной степени стала возможной экономическая инициатива. …Бесправие – вот главная преграда, которая препятствует расцвету «среднего класса», что нетерпеливо, но до сих пор напрасно ждут от России западные наблюдатели. Российские законы - это обыкновенная формализация решений, принятых государственным аппаратом. Юстиция еще не стала настолько независимой, чтобы ей можно было доверять решение конфликтов. Законодательная база о приватизации собственности до сего дня не создана. Через 10 лет после краха режима в стране остаются колхозы. Власти обещают утвердить право частной собственности на землю, однако тут же добавляют, что оно не затронет пахотных земель. Как видим, право в России недостаточно разработано, однако значительно важнее то, что в стране отсутствует всякая правовая культура.
…Всеобщая анархия и коррупция. Сегодняшнюю Россию сравнивают уже не с Западом, а со слаборазвитыми африканскими и азиатскими странами
...Провинция изменилась страшно мало. Чиновничество осталось на своих местах вместе с памятниками Ленину и лозунгами про славу коммунизма. Народ сохранил верность обычаям, приобретенным в брежневские времена: он все выдерживает молча, тянет все то, что плохо лежит, на все плюет, разгульничает, пьет и еще раз пьет – в России, согласно статистическим данным, каждый взрослый мужчина выпивает почти бутылку водки в день.
Непросто понять политические устремления российского гражданского общества. Оно, безусловно, удовлетворено исчезновением тяжести ленинской идиократии. С другой стороны, она не без сожаления вспоминает ту отупелую уверенность, которую гарантировал развитой брежневизм. Оно страдает от посткоммунистической анархии и жаждет восстановления «порядка». Политические свободы, активное участие в политической жизни и демократия не входят в число ее приоритетов.
Дмитрий Мережковский
«Больная Россия», ЛГУ, 1991.
С. 32-33. «Русская интеллигенция – лучшая в мире», объявил недавно Горький. Я этого не скажу, не потому, что я этого не желал и не думал, а просто потому, что совестно хвалить себя. Ведь и я, и Горький, оба мы – русские интеллигенты. …Я не берусь решить, что такое русская интеллигенция, чудо ли она или чудище, - я только знаю, что это, в самом деле, нечто единственное в современной европейской культуре.
Мещанство захватило в Европе общественность; от него спасаются отдельные личности в благородство высшей культуры. В России наоборот: отдельных личностей не ограждает от мещанства низкий уровень нашей культуры; зато наша общественность вся насквозь благородна.
«В нашей жизни, в самом деле, есть что-то безумное, но нет ничего пошлого, ничего мещанского». Ежели прибавить: не в нашей личной, а в нашей общественной жизни,- то эти слова Герцена, сказанные полвека назад, и поныне останутся верными. Русская общественность – вся насквозь благородна, потому что вся насквозь трагична. Существо трагедии противоположно существу идиллии. Источник всякого мещанства – идиллическое благополучие, хотя бы и дурного вкуса, «сон золотой», хотя бы и сусального китайского золота. …Жизнь русской интеллигенции – сплошное неблагополучие, сплошная трагедия.
Кажется, нет в мире положения более безвыходного, чем то, в котором очутилась русская интеллигенция,- положения между двумя гнетами: гнетом сверху, самодержавного строя, и гнетом снизу, темной народной стихии, не только ненавидящей, сколько не понимающей…
С.35. «Я уже раз говорил и вновь повторяю и настаиваю: первый русский интеллигент – Петр.
Пушкин сравнивал Петра с Робеспьером и в петровском преобразовании видел «революцию сверху», «белый террор». В самом деле, Петр не только первый русский интеллигент, но и первый русский нигилист».
С.38. «Второе обвинение, связанное с обвинением в «беспочвенности», - «безбожие» русской интеллигенции».
С. 40. «Безбожие» русской интеллигенции зависит от религиозного недостатка не во всем ее существе, а только в некоторой части его, - не в чувстве, совести, воле, а в сознании, в уме, intellectus, т.е. именно в том, что интеллигенцию и делает интеллигенцией.
Может быть, самое слово это не совсем точно совпадает с объемом понятия. Сила русской интеллигенции – не в intellectus, не в уме, а в сердце и совести. Сердце и совесть ее почти всегда на правом пути; ум часто блуждает. Сердце о совесть свободны, ум связан. Сердце и совесть бесстрашны и «радикальны», ум робок и в самом радикализме консервативен, подражателен. При избытке общественных чувств – недостаток общих идей. Все эти русские нигилисты, материалисты, марксисты, идеалисты, реалисты – только волны мертвой зыби, идущей с Немецкого моря в Балтийское».
С. 43. У этого Хама в России – три лица. Первое настоящее, - над нами, лицо самодержавия… Второе лицо, прошлое,- рядом с нами, лицо православия.., той церкви, о которой Достоевский сказал, что она «в параличе».
Третье лицо, будущее,- под нами, лицо хамства, идущего снизу – хулиганства, босячества, черной сотни – самое страшное из всех трех лиц».
С.44. «Ни религия без общественности, ни общественность без религии, а только религиозная общественность спасет Россию». «Хама грядущего победит лишь Грядущий Христос».
===================================
Почему именно в России 19 века так популярны стали идеи западного социализма?
Ответ на это вопрос кое-что проясняет Дневник 19 века А.В. Никитенко (1804-1877) (Литературный критик, историк литературы, академик Петербургской АН. Сын крепостного.)
Из дневника:
"Еще откровеннее выразил…главную мысль николаевского царствования министр народного просвещения Уваров: «Мы живем среди бурь и волнений политических. Народы обновляются, идут вперед. Но Россия еще юна… Надобно продлить ее юность…Если мне удастся отодвинуть Россию на 50 лет, то я исполню свой долг».
Никитенко знает, откуда пошла эта «русская вера»: «о, рабыня Византия! Ты сообщила нам религию…» Борьба России с Европой, всемирно-исторического «зада» со всемирно-историческим лицом есть возрождение Византии в ее главной религиозной сущности.
«Теперь в моде патриотизм,- продолжает Никитенко,- отвергающий все европейское и уверяющий, что Россия проживет одним православием без науки и искусства…Они точно не знают, какою вонью пропахла Византия, хотя в ней наука и искусство были в совершенном упадке… Видно по всему, что дело Петра Великого имеет и теперь врагов не менее, чем во времена раскольничьих и стрелецких бунтов».
С.174. «В средние века жгли за идеи и мнения, но, по крайней мере, каждый знал, что можно и чего нельзя,- заключает летописец. – У нас же бессмыслица, какой мир не видал!». …Министр народного просвещения, Уваров,..приказал, чтобы профессора философии во всех русских университетах руководились в своем преподавании статьею, напечатанной в «Журнале М.Н.П.», где доказывалось, что «все философии вздор и что всему надо учиться в Евангелии».
Никитенко вспоминает по этому поводу проект Магницкого об уничтожении в России преподавания философии, так как оно «невозможно без пагубы религии и престола».
Другой министр народного просвещения, кн.Ширинский-Шахматов, утверждал, что «польза философии не доказана, а вред от нее возможен».
О книге «Проделки на Кавказе» военный министр заметил Дубельту: « Книга эта уже тем вредна, что в ней что ни строчка, то правда».
Дубельт вызвал Булгарина за неодобрительный отзыв о петербургской погоде: «О чем ты там нахрюкал? Климат царской резиденции бранить? Смотри!»
За философские письма Чаадаева был запрещен ж-л «Телескоп». Издателей вызвали в цензурный комитет.
На похоронах Пушкина народ обманули: сказали, что отпевать будут в Исаакиевском соборе, ночью, тайком, перенесли тело в Конюшенную церковь. Бенкендорф убедил государя, что готовится манифестация; по улицам стояли военные пикеты, и в толпе шныряло множество сыщиков. Точно так же тайком увезли тело в деревню.
Когда умер Гоголь, Погодина отдали под надзор полиции за то, что он выпустил свой журнал с черною каймою, а председатель цензурного комитета объявил, что не будет пропускать похвальных статей Гоголю – «лакейскому писателю».
«Ненависть к русским в Европе повсеместная и вопиющая. Нас считают гуннами, грозящими Европе новым варварством. До сих пор мы изображали в Европе только огромный кулак. Грубая физическая сила угрожает штыками и пушками человеческому разуму. Кто преодолеет?» (с.178).
Московский профессор Печерин бежал из России. В те дни им были написаны страшные слова:
Как сладостно отчизну ненавидеть
И жадно ждать ее уничтоженья,
И в разрушении отчизны видеть
Всемирного денницу возрожденья!
«Севастополь взят! Мы не два года ведем войну,- мы вели ее тридцать лет, содержа миллион войск и беспрестанно грозя Европе. К чему все это? А мы думали столкнуть с земного шара гниющий Запад». С.178.
Монро: (История сказочным образом повторилась спустя 138 лет. СССР содержал под ружьем многомиллионную армию, укреплял и поддерживал по всему миру режимы враждебные Западу, предрекал гибель гниющего Запада и торжество коммунизма во всем мире, а в результате внутренне сгнил и подломился под собственной тяжестью неразрешимых и накопившихся проблем. И все это из ложно понятой мессианской идеи России о своем предназначении в мире, все это потому что «…мы думали столкнуть с земного шара гниющий Запад».)
О кончине Николая 1. «Длинная и, надо-таки сознаться, безотрадная страница русского царства дописана до конца. Главный недостаток царствования Николая Павловича тот, что все оно было - ошибка. Теперь только открывается, какие ужасы были для России эти двадцать девять лет. Администрация в хаосе; нравственное чувство подавлено; умственное развитие остановлено; злоупотребление и воровство выросли до чудовищных размеров. Все это - плоды презрения к истине и слепой варварской веры в одну материальную силу. Восставая целые двадцать девять лет против мысли, он не погасил ее… и заплатил своею жизнью, когда последствия открылись ему во всем своем ужасе». «Николая 1 убила эта несчастная война».
Мережковский: «Нет, не только эта, но и вечная война России с Европою – космического зада с человеческим лицом. И не только над прошлым произнесен беспощадный приговор,- но и над будущим». С.179.
Никитенко (21 апреля 1864г.):
«Появились нигилисты в круглых шапочках и с остриженными волосами. Наши нигилисты требуют жизни без всяких нравственных опор и верований. Хотят разрушить все и начать с дубины дикаря. Смотрят на человечество, как на стадо животных». Из беседы с одной нигилисткой: «Эта милашка до того завралась, что воскликнула: анархия – самое лучшее состояние общества!»
«Прокламации. Бредят конституцией, социализмом… Требуют, чтобы Россия лила кровь, как воду… И чего хотите вы, господа красные?.. Вы хотите кровавыми буквами написать на ваших знаменах: с в о б о д а и а н а р х и я».
Мережковский: «Уже в 1858 году поворот назад становится очевидным. Запрещено употреблять в печати слово «прогресс». На докладе Ковалевского, в котором говорилось о прогрессе гражданственности, Александр П собственноручно написал: «Что за п р о г р е с с ? Прошу слова этого не употреблять».
Никитенко (1869г.): «Надо зажать рот печати», - говорит новый Аракчеев – Шувалов. Паника всеобщая. Ожидают худшего, чем во времена николаевские».
1872г.: «Мы возвращаемся прямо к временам перед Крымской войной. Новый закон о цензуре. Finis печати. При этом законе становятся невозможными в России наука и литература. Да, правду сказать, давно бы следовало покончить с ними. К чему они нам?»
О Трепове. «Вся Россия отдается под полицейский надзор… Открыто подкапываются под суды, стремятся опрокинуть земские учреждения, поразить гласность. Земское собрание уничтожено, как какое-нибудь тайное нигилистическое общество. Администрация принимает такие репрессивные меры, как будто одни нигилисты населяют русскую землю». Усилена власть губернаторов. Нижегородский сделал распоряжение, по которому все женщины в круглых шляпах, синих очках, с остриженными волосами и без кринолинов признаются нигилистками и забираются в полицию, где им приказывают надеть кринолины, а если не послушаются, то высылают из губернии.
«Какие невероятные успехи сделала Россия!» - это в начале, а в конце: «Мне пришлось разочароваться и убедиться, что всему хорошему у нас суждено начинаться, но не доходить до конца. Дав свободу народу, мы хотим сковать всякую свободу мысли. Одною рукою производим улучшения, а другою их подрываем; одною даем, а другою отнимаем. Установляем новые порядки и тотчас же спешим сделать их недействительными. Нам хотелось бы нового в частностях, но с тем, чтобы все главное осталось по-старому. У нас испугались реформы те самые, которые ее произвели».
...Главный двигатель материалистов – отчаяние, и, правду сказать, есть от чего прийти в отчаяние. Но ч е м х у ж е, т е м л у ч ш е. М о ж е т б ы т ь, н а м п р е д с т о и т о ч и с т и т ь с я в о г н е р е в о л ю ц и и».
Мережковский: "«Кнут не мука, а впредь наука. Палка нема, а даст ума. Нет того спорее, что кулаком по шее. Это в народной мудрости, и это же в сознании просвещенных людей. «Я люблю полицеймейстера, который, во время пожара, и меня самого съездил бы по затылку, чтобы я не стоял, сложа руки. Без насилья нельзя», - говорит Константин Леонтьев. И по поводу либеральных реформ в царствование Александра П: «не решимся ли мы просить могучего Отца (государя), чтобы в п р е д ь О н
д е р ж а л н а с г р о з н е е?» Это единственно русское. Не столько «идея», сколько физиология – ощущение свободы, как чего-то богопротивного, - рабства, как богоугодного.
«Природа их такова, - говорит Аристотель о варварах,- что они не могут и не должны жить иначе, как в рабстве: что хорошо в рабстве, плохо в свободе (лат.)» В свободе - грешные, в рабстве - святые. Святые рабы. Святая Русь – земля святых рабов.
С.195 Первые изобретатели аэропланов, американцы, братья Вильбур и Орвиль Райт – сыновья пуританского епископа в городе Дайтон в штате Огайо – потомки тех английских пуритан, которые завоевали Новый Свет.
Верные преданию отцов своих, в воскресенье, день Господень, ни на что не полетят братья Райт: в этот день молятся они, чтобы Господь благословил их святой смиренный труд, святое смиренное восхождение. Предел восхождения, освобождения – полет. Западная культура только потому и могла достигнуть этого предела, что Господь явился ей не в «рабьем зраке», а как Освободитель народов, Царь царей, грядущий в облаках со славою и силою многою. Таким являлся Он благочестивым и вольнолюбивым воинам Кромвеля; таким и доныне является их правнукам.
Вот что для нас, русских, невообразимо. Мы уже не верим свидетельству св. Ипполита о том, что «Антихрист на небеса возлетит». Но мы всосали это с молоком матери; это у нас в крови, даже у самых неверующих: каинство, окаянство, люциферианство всякой вообще воли к восхождению, к полету. Обескрыление, обесценение ценностей. «Опрощение, совлечение всех риз», - определяет Вяч. Иванов».
С.198 «И вот они летят, а мы сидим в луже, утешаясь тем, что это вовсе не лужа, а «русская идея».
«Что если русская идея – русское безумие? Опасность этого безумия сознает и Вяч. Иванов, но отвлеченно, бездейственно. «Опасность, - говорит он, - самоубийственная смерть – тогда, когда умирающий (нисходящий) недостоин умереть, чтобы воскреснуть. Прежде чем нисходить, мы должны у к р е п и т ь в с е б е с в е т; прежде чем обращать в землю силу, мы должны иметь эту силу».
Вывод Монро, лет 8 назад записал для себя: доколе русские в массе своей (даже если они и атеисты) по образу мыслей православные дотоле Россия будет спотыкаться в истории на одни и те же грабли, будет страной, вечно догоняющей Запад, а народы ее не станут зажиточными.
Эвард Радзинский, писатель, драматург, историк:«Аргументы и факты» № 27, 2003г. июль.
"Формула «Глас народа – глас божий» для меня кажется смешной. Глас народа весьма редко бывал гласом Бога. Куда чаще вспоминается другая пословица: «Глас народа и Христа распял». Так вот, истинный политик (в отличие от временщика) слышит голос народа, но слушает голос Истории. И только голосу истории он послушен. Талант настоящего политика состоит не в том, чтобы выяснить, что народ хочет сегодня, а в том, чтобы навязать народу погоду на завтра. Ту погоду, которую требует История. Надо помнить: когда реформы назрели, общество (как правило) для них не созрело. Беда России в том, что реформы в ней всегда опаздывали. Мы прославляем Александра П за отмену крепостного права в 1861 году, но на самом деле это должно было произойти даже не при Николае 1, а при Александре Павловиче. Чтобы идти в ногу с прогрессом надо быть по меньшей мере на полшага впереди него.
…Ключевский писал: «Наши цари не механики при машине, но огородные пугала для хищных птиц». Быть механиком при машине» - это умение вовремя понять, в чем чаяния народа не совпадают с чаяниями Истории. Ибо в этом несовпадении и таится зерно будущих потрясений. И еще оно таится в забвении уроков прошлого.
- Корр.- Гибель Александра П – для чего она была нужна истории?
- Э.Р. – Она не нужна была истории России. После этой гибели Россия оказалась на очередном историческом перепутье, которое закончилось (в который раз!) не тем выбором! Александр Ш заморозил страну, предопределив катастрофу 1917 года. …
- Корр.- Почему история устала от Романовых?
- Они мешали развитию страны. Полуфеодальный строй, русское самодержавие – все это было глубоким анахронизмом. Была гигантская сословная империя, где не было правительства, ответственного перед парламентом, но было правительство, ответственное перед царем.
Много лет назад, ремарка Монро (для себя): (Точно также и в современной Беларуси. У нас на деле нет правительства, ответственного перед парламентом. У нас есть правительство, ответственное перед президентом с «царскими полномочиями» А. Лукашенко. У нас на деле нет парламента, ответственного и избираемого народом. У нас есть ручной парламент, ответственный и избираемый президентом с помощью народа посредством избирательных манипуляций и фальсификаций. Нечто подобное наблюдается сегодня и в России, а также в ряде стран СНГ. Это и есть полуфеодализм с поверхностной декорацией демократии.)
60 % территории РФ – неблагоприятные с экологической точки зрения регионы (из росс. ТВ в июне 2003г.)
Н.Валентинов «НЭП и кризис партии». Телекс, Нью-Йорк, 1991.
С.44 «Два течения национальной мысли в течение веков существовали и боролись друг с другом в России: византийский антиевропеизм и европеизм».
Политический сыск в России
(по книге О. Гордиевского «Разведывательные операции: от Ленина до Горбачева»)
1. Опричнина – первая в истории России политическая полиция (создана в 1565-1572гг. Иваном Грозным). 6000 опричников вынюхивали и уничтожали изменников царя.
2. Преображенский приказ с конца 17-го в., созданный Петром 1.
3. После неудавшегося восстания декабристов 1825г. царь Николай 1 (1825-1855) создал т.н. Третье отделение (1825-1880) при Имперской канцелярии. Первоначально центральный аппарат состоял из 16 человек. Основная задача – борьба с любой формой политического инакомыслия в России. Ежегодные доклады – «Обзоры общественного мнения». Сеть жандармов по России, несколько тысяч. В 1855г. центральный аппарат состоял из 40 служащих.
С 1823-1861гг. на ссылку в Сибирь и исправительные работы осуждены 296000 человек. Только 5 % из них были признаны виновными в совершении политических преступлений, причем многие из них были даже не русскими диссидентами, а польскими патриотами, выступавшими против российского правления. Внутри России политическое инакомыслие было лишь среди аристократии и разночинцев. Тем не менее, именно при Николае 1 политическому преступлению было впервые дано юридическое определение согласно уголовному кодексу 1845г.
С 1845г. по 1988гг., за исключением короткого периода времени после революции 1905г. и захвата власти большевиками в 1917г., ставить под сомнение правильность политического порядка в России считалось политическим преступлением.
По уголовному кодексу 1960г. – наказание до 7 лет и ссылка до 5 лет «за агитацию и пропаганду», направленную на подрыв или ослабление Советской власти». Большевизм унаследовал от царизма и политическую культуру, и правовую систему, при которой права были исключительной прерогативой государства.
4. В августе 1880г. – создание Департамента государственной полиции (С 1883г.- Департамент полиции). Основная задача – охрана государственной безопасности. Создан Особый отдел для борьбы с политическими преступниками. Созданы региональные охранные отделения с 1881г.
Валерия Новодворская
«Мой Карфаген обязан быть разрушен»
(из философии истории России)
М., Олимп, 1999
«…Человек живет так, как он верует, а человек верует в какую-то формулу жизни. У нас этой формулы, вдохновляющей, приподнимающей человека над житейской грязью, трусостью, слабостью, над компромиссом, не было никогда. Все это скажется». С. 59
С.87. « Готовность пойти под сильную руку, скаредность ума, отсутствие кругозора – все это великорусская традиция. И эта традиция была благодатной почвой. Сопротивление долго не длилось, хотя сопротивляться можно было и дальше ситуация абсолютно не была безнадежной. Это был не 1941 год».
С.105. «Вместе с ордынской традицией мы приобрели ряд имманентных признаков. Мы получаем наследство, получаем шкатулку Пандоры, из которой выходят следующие исторические качества. Русь начинает применять пытки – это наследие Орды. Научилась. Унизительные наказания вроде порки кнутом. …Более того, скандинавское начало оказывается полностью подавленным. Скандинавская традиция, традиция свободы, традиция упорства, традиция человеческого достоинства уходит вглубь, как Китеж под воду, надолго.
С.107. «Примерно два или три века никто на Руси не видит посланцев Запада. Никто не знает, что это такое. …Возникает сознание осажденной крепости. Очень опасное сознание, озлобленное сознание, когда повсюду видишь ловушки и уже не разбираешь ни друзей, ни врагов».
С.111 «Москва ведь что делает? Она заводит во всех городах (к 15 в., к последней четверти 14 в.) «филиалы КГБ», и появляются стукачи. Москва щедро их оплачивает, а они сообщают о «настроениях». Кто из бояр или, положим, бывших старцев градских, кто из именитого купечества дурно отзывается о Москве, кто еще любит свободу, кто еще не готов от нее отречься. С.112…Именно в этот момент возникает идеология третьего Рима. …То, что Дмитрий Донской собрал всех этих князей на Куликовом поле, и то, что не было никаких разногласий, свидетельствует о том, что уже сформированы механизмы ранней автократии.
С. 139. «Идет 16 век. Век нашей национальной катастрофы. …В принципе можно считать, что Иван Четвертый – это уже не авторитаризм. Авторитаризм- это Иван Третий. …Авторитаризм станет хрустальной мечтой российских реформаторов. Они будут видеть абсолютизм во сне. И когда Европа отвергнет абсолютизм в конце 18 в., яростно взбунтуется против него и будет брыкаться, лягаться и делать очень много лишних и ненужных вещей, чтобы избежать этого самого абсолютизма, для России он будет недостижимым, сказочным сном. Потому что у нас будет не автократия, у нас будет тоталитаризм.
Полное отсутствие экономической свободы. Полное отсутствие политической свободы. Можно считать, что это продлится до Александра Освободителя, т.е. начиная с 16 века по 19 (три с половиной века). Подольше, чем иго, похуже, чем иго».
С.141. «…Иван Третий, Василий Третий, Иван Четвертый – это у нас звездный час автократии».
С.143. «Привычка к рабству укоренилась до такой степени, что без рабства наступает ломка, как у наркоманов».
С. 159. «У нас было три вестернизации. Вестернизация Избранной Рады, вестернизация Бориса Годунова и вестернизация Григория Отрепьева. Можно считать, что четвертый этап вестернизации наступает с Алексеем Михайловичем. …Алексей Михайлович заслуживает упоминания в истории за свое Уголовное уложение. После Правды Ярославичей на Руси вообще никаких законов не было.
Петр 1. «…Методы были, прямо скажем, очень азиатские, очень деспотические. Цель была европейская. У нас начинается (по Янову) звездный час автократии. По другим исследователям, у нас начинается псевдоабсолютизм. …Идет звездный час автократии и одновременно идет псевдоабсолютизм. Такое возможно только в русской истории.
С. 165. «…Петр вынужден был проводить модернизацию на совершенно неблагоприятной почве, почве неухоженной, запущенной. Сопротивление реформам было настолько диким, что ни о каких белых перчатках и даже о варежках уже речи идти не могло. Любовь к просвещению достигалась буквально с топором в руке.
П. Уоррен «Вся королевская рать». Губернатор Кларк говорит одну знаменитую фразу, которая имеет отношение к любой модернизации в России: «А теперь мы будем делать добро, мы будем делать его из зла, потому что больше его не из чего сделать». Та коллизия, которая возникает в этот момент на Руси, совершенно уникальна. Прогресс идет не через то горло. Россия поперхнулась прогрессом. Модернизация буквально забивается в Русь коленом. Заливается, как расплавленный свинец в горло, и возникает отторжение. И это отторжение имеет форму, как это ни странно, чистейшего нигилизма. …Первыми нигилистами на Руси были раскольники.
С.171. «Компромисс возможен на европейских полях. Но на наших полянках, где есть традиция Дикого поля, невозможен никакой компромисс. Эта традиция не дает его найти.
С.173. О Петре. «…Он очень много дал, и дал навечно. Он, конечно, посадил не тем концом, и это не с того конца выросло. Тем концом посадить было нельзя. Почва не та, народ не тот. Не воспринимали. Никто не воспринимал, ни сверху, ни снизу. Бояре плакали, за бороды держались. В платье немецком ходить не хотели. (Монро: Не точно. В немецком платье ходили уже при отце Петра 1).
С.176. «Та цена, которая была уплачена при Петре за то, что сорвали железный занавес, была настолько высока, что я могла бы ее сравнить с некоторыми гитлеровскими эксцессами.
С.181. «Елизавета ничего концептуального не сделала. Она просто продолжала. 1730 год. Попытка дать вольность дворянству. Попытки ввести польскую конституцию. Попытки ввести те политические порядки, которые были на сейме, в наш сенат. Попытка выборности монарха. Великая хартия вольностей. Когда она в Англии была дана: 1215 год. Вот и вычтите из 1730-го 1215-й, и вы получите необходимость и перестройки, и ускорения. У меня вышла цифра в 515 лет. Это очень большой разрыв. Половина тасячелетия. И Великая хартия так и не была получена, потому что ее вроде бы и хотели дать, да не вышло, поскольку верховники потеряли и власть, и свободу, а многие – жизнь. …Первая перестройка в истории России – это екатерининская перестройка. Это уже ближе к концу 18 в. Почему перестройка? Чем отличается перестройка от модернизации? Тем, что перестройка более лицемерна. Она лицемернее модернизации. Если модернизация направлена на себя и на свои проблемы, то перестройка во многом – это обман общественного мнения, это эпатаж. Она адресована кому-то еще, в частности, Западу. Нужно повесить кому-то лапшу на уши.
С.184. «Я не хочу, чтобы вы подумали, что я строго сужу Екатерину. Она отменила пытку, т.е. ограничила ее применение. Правда, она же окончательно прикрепила крестьян к земле. И она забыла отменить смертную казнь. В отличие от Елизаветы, она ее, скорее, восстановила.
С.185. «…Екатерина, которая скажет замечательную вещь…, что слово не есть политическое преступление, будет карать за слово. 1767 год. Формула политической свободы впервые дана властью. …Что же тогда произошло с Новиковым и Радищевым? Почему же они тогда с властью не сошлись? …(Потому что они высказывали современные либеральные концепции, идеи прав человека, гражданские права личности. «Это было для монарха перестройки абсолютно нестерпимо».).
С.187. «Эта иерархия, эта цепочка пробуждений выстроена совершенно неправильно: Радищев разбудил декабристов, декабристы разбудили Герцена. В России никого нельзя будить.
На самом деле если кого-то и выводить из Радищева, то можно считать, что Радищев был родоначальником кадетов. Он был первый кадет на Руси. Партия конституционалистов-либералов идет от Радищева.
С.188. «С Радищева у нас начинается противостояние власти и интеллигенции, уже собственно самой интеллигенции, а не дворянства. Противостояние доживет до 1991 года. Можно считать, что Радищев был первым настоящим интеллигентом, первым фрондером, и с ним это противостояние вошло в нашу плоть и кровь».
С.190 «Александр очень любит просвещение, но идти дальше накладно. Работает у него Сперанский, работают у него молодые реформаторы. Пишут разные проекты. И эта перестройка, т.е. следующая модернизация, кончается в его царствование, и тогда начинается коротенький звездный час автократии. Приходит Аракчеев».
«По своей идеологии декабристы - это носители скандинавской концепции. Они говорят о гражданской боли. Они предлагают свободу. Больше они ничего не предлагают. Они не предлагают еды. Поэтому обречены. В этот момент народу уже никакая свобода не нужна, ему нужна еда. …Поскольку общество исковеркано, души исковерканы, общественные отношения исковерканы и сами реформаторы тоже исковерканы, именно поэтому они будут использовать для столь возвышенной цели очень уродливые методы. К сожалению, это уже навсегда. Ничего хрустального и чистого не может быть при пяти контрастных традициях. Никогда этого у нас не было, и я боюсь, что и в дальнейшем не будет».
С. 197. «…Без соответствующего образа мыслей, без соответствующего менталитета у народа новую жизнь создать просто нельзя. Нельзя заставить силой быть свободными, тем более нельзя сделать свободными обманом».
С.198. «Свобода без хлеба, голая независимость – это холодная вода. Холодная вода свободы уже тогда казалась очень неприятной на ощупь, и никто туда особенно не стремился». (1812г.)
С.201. «Заставить мыслить и страдать Россию может только поражение. Победа губительна для России.
Победа в войне 1812 года - это ужасная вещь. К чему приводит эта победа? 1815 год. Это Венский конгресс. Россия начинает решать международные проблемы, не решив ничего у себя в собственном доме. Она выходит на международную арену и начинает ворочаться, как слон в посудной лавке. Она решает венгерские дела, она вершит французские дела. Вот откуда взялась смелость подавлять польское восстание 1830 года! Это все капитал 1812 года. Победа в войне 1812 года становится проклятием для следующих поколений, потому что она стала оправданием всего того, что делает власть. Так же победа в 1945 году становится проклятием для всего послевоенного поколения. И до сих пор это все еще проклятие. …Была заложена некая основа для деспотизма, его моральный фундамент и пьедестал».
С.202 «Тем не менее, люди 19 века на себе ощутили вполне (хотя бы на уровне того века), что означает одержанная великая победа. Оправдание полному нежеланию что-либо делать, нежеланию догонять Европу, проводить реформы, освобождать крестьян, развивать торговлю, развивать промышленность. Этого оправдания хватило до 1856 ода. Считайте: с 1815 по 1856 год. На 41 год хватило этого заряда. 41 год Россия не развивалась, она ничего не делала благодаря победе 1812 года. Наконец, к счастью, мы потерпели поражение в Крымской войне. Не дай бог, если бы мы победили! Не исключено, что крепостное право вообще бы никогда не было отменено. Но, к счастью, нас разбили. Спасибо французам, спасибо англичанам, все-таки они нам хоть в этом смысле помогли. Россию разбивают, и так основательно разбивают, что всем становится понятно, что это колосс на глиняных ногах. …И ясно, что надо что-то делать.
Нужна надежная армия, и соответственно с этим надо все перестраивать, все государство. Естественно, нужно освобождать крестьян. Екатерина могла от этого дела отмахнуться, Павел тоже мог отмахнуться, Александр мог Сперанского отстранить, сослать и предаться Аракчееву. Не было Крымской войны. А вот после Крымской войны это стало уже невозможно. Крымская война была таким оглушительным поражением, что она заставила покончить с собой Николая. А это был человек твердый. И чтобы такой человек покончил с собой, не перенеся позора, позор должен был быть убийственным. Испить эту чашу до конца было не под силу поколению и власти.
После этого позора начинаются реформы».
С.204 «Нужна была трезвая непьющая страна, страна, которая жаждала бы вольности, как ее жаждали англичане. Но англичане эту вольность имели, они получили ее формально, де-юре и де-факто, в 13 веке. А здесь вольность несколько запоздала. Ее надо было переложить на бумагу и приложить к этой бумаге печать, по меньшей мере, в 14 или в 15 веке. А сейчас уже было поздно. Сейчас эта вольность была уже не нужна. Суд присяжных и все эти установки, вплоть до выборной системы самоуправления, существовали вместе с диким пьянством, с диким невежеством. Хотя появились хорошие земские школы, хорошие земские больницы, но это сосуществовало с психологическим рабством. Когда человек уже лично свободен, но до этого был рабом из поколения в поколение, он, видя какого-то исправника, начинает ему руку целовать и шапку снимает за километр, хотя никто этого не требует, а если бы и потребовали, можно было бы запросто этого не делать, потому что права требовать этого исправники не имели».
С.205-206 «Византийская традиция рано или поздно разряжалась традицией Дикого поля, и тогда все уничтожалось. Пароксизм деспотизма – и второй полюс: пароксизм нигилизма. И, к сожалению, конституционного поля между этими полюсами просто не было.
Именно здесь появляются народники. Можно считать, что они заводятся буквально от сырости (весьма спорно – А.Г.) В стране робко пробиваются первые европейские ростки».
«…Четыре тысячи человек, четыре тысячи представителей образованного класса (почти все студенчество), идут в народ. Четыре тысячи – это очень много для того времени. Сначала Цюрихский университет, Сорбонна, Оксфорд, а потом – в народ. Четыре тысячи человек.
С чем же они идут в народ? Они не пытаются дотянуть народ до европейского уровня. Они не объясняют народу, сколь он отстал и как важно создавать культурное фермерское хозяйство, учиться в школах, кончать, может быть, даже и университеты, зубы чистить, руки мыть, не ругаться матом, не пить водку. Они ничего этого народу не объясняют.
Вместо этого они объясняют народу вещи абсолютно дикие. Что он, народ, «богоносец». Что этот самый народ, дикий, темный, все знает, все умеет…
Народники – это законченные социалисты, и они объясняют народу только одно: что он, народ,- хороший, что власть – плохая и что для того, чтобы все стало хорошо, надо эту власть свергнуть и надо все имущество взять и поделить. И самое ужасное, что люди, которые все это объясняют, - это идейные люди, это честные люди, это пламенные люди, это идеалисты. Они ничего не получают, кроме неприятностей, за все свои труды. …Они создают среду, в которой появятся будущие комбеды. Идея раскулачивания появляется именно тогда. Большевики заново ничего придумывать не будут».
С.221. «Долгое время славянская традиция нам не мешала. Было достаточно неприятностей с византийской традицией, ордынской традицией, с традицией Дикого поля, но вот с конца 19 в. чистая славянская традиция, традиция коммунитарного развития, начнет отравлять все плоды и все источники, как некое ДДТ, разбрасываемое сверху, с вертолетов. Коллектив (неважно какой, где он работает, на поле или в цеху, важно, что это некая общность) отрицает личность. Личность не имеет в нем никакого значения. Она не приоритет ни для рабочего коллектива, ни для коллектива крестьянской общины. Личность не считалась, не котировалась, интересы ее совершенно не учитывались. Утверждалось, что она вполне счастлива быть винтиком. Вот они, будущие сталинские винтики, задолго до того, как Иосиф Виссарионович сможет эту концепцию озвучить!
Более того, они видели своего врага в Западе».
С.222. «А что было у эсдеков? Что было у наших дорогих «седых»? Эти ребята тоже ненавидели Запад. (неправда !- Г.А.) Они любили рабочего».
«При этом и те, и другие, и эсеры, и эсдеки, не выносили индивидуальность, отрицали западную цивилизацию и не видели особого смысла в конституционном развитии страны. Они всегда считали парламенты буржуазной говорильней. Личная свобода, вне социального аспекта, ставилась ими просто ни во что.
Несчастные декабристы, которые мечтали этот самый народ освободить! Несчастные кадеты, которые столько времени посвящали идее конституционного устройства России! Здесь господствовал чистый Брехт:
Вы учите нас жить во славу Бога:
Не воровать, не лгать и не грешить,
Сначала дайте нам пожрать немного,
А уж потом учите честно жить.
С.232 «Вышло меньшинство (из общины-А.Г.), большинство осталось. Столыпин открыл клетку, а из клетки никто не вышел, из клетки надо было уже вытаскивать силой (также и в РБ). Но у Столыпина не хватило на это времени. Его убили слишком рано. Тем более, что ему все время угрожала традиционалистско-консервативная реакция, полицейская реакция сверху».
С.247 «Большевики были тонко отточенным ножом, который легко вошел в кусок масла, каковым была Россия. Мягким куском масла, не готовым сопротивляться никакому внешнему воздействию. Россия несла в себе пять традиций. Ей не на чем было укрепиться, не на чем было устоять, она рассыпалась на части и поддалась, когда в нее вошел этот нож. Этот нож повернули, и все цивилизованные системы были сломаны в один день. Тут же стали создаваться новые системы»
С.248 «Ничего не сделали. Собрали и разогнали. А лучше бы не собирали вообще. Потому что это Учредительное собрание зафиксировало абсолютную неготовность общества к жизни на основах свободы. И ничего другого зафиксировать оно не могло. Самое интересное, что в тот момент, когда Учредительное собрание приступило к своему первому заседанию, гражданская война в России уже шла. То, что потом произошло, было закономерным итогом. Никакие правые в Учредительное собрание не попали, потому что партия кадетов была в этот момент уже разогнана, уничтожена и обречена. Шингарев и Кокошкин уже были убиты.
Это даже не беда русской интеллигенции. Это преступление русской интеллигенции. Керенский был левым демагогом, очень похожим на Григория Явлинского. Таким же подкованным, таким же речистым, таким же способным и честолюбивым – и таким же абсолютно безответственным».
С.249 «После того, как они загубили Россию своей бездарностью, своей трусостью, своим пустословием и своей болтовней, они все прекрасно пристроились в эмиграции, написали кучу мемуаров, наговорили там несколько десятков кассет, дожили до глубокой старости и похоронены кто на Сен-Женевьев-де-Буа, кто на других уютных кладбищах.
После того как ты не сумел спасти страну, из нее нельзя бежать. А они и не пытались спасти ее. Они объединились с большевиками, (о левых –А.Г.)они предпочли их Корнилову. Они выбрали. Этот выбор стоил жизни нескольким поколениям. Этот выбор стоил жизни нескольким поколениям. Этот выбор стоил стране 60 миллионов жертв»
С.257. «В «Демсоюзе» в конце 80-х годов был в ходу такой лозунг: «Человек, тебе нужны права?» Это не праздный вопрос. Это тот вопрос, который очень хочется задать советскому населению каждый раз, когда с ним сталкиваешься. Невозможно насильно всучить права тому, кто не имеет охоты их удержать и ими воспользоваться. Элементы свободы - это не манна небесная».
С. 280 1.скандинавская традиция России= 5 %
2. византийская традиция – не приемлет гражданское достоинство, нуждается в подчинении, в авторитарной власти. Отчасти традиция Дикого поля.
3. ордынская традиция (от монголо-татар- А.Г.)
С.282 «Страна еще не выбрала для себя путь. Страна находится в состоянии активного противоборства со своей сущностью. Страна борется со своим прошлым. Страна пытается вырвать из себя эти три традиции или хотя бы две: ордынскую и византийскую. Традицию Дикого поля можно оставить, она только придаст нам скорости.
Если у нас останется три традиции: славянская, скандинавская и традиция Дикого поля, - мы очень сильно рванем вперед, и я боюсь, что мы не только капитализм построим, но мы построим и то, что за капитализмом».
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
