Бойтесь греков, облигации приносящих
Майкл Льюис.Vanity Fair. Русский перевод.http://www.vanityfair.com/business/feat ... ntPage=allВ то время, как на Уолл Стрит гадали, объявит ли Греция дефолт, автор направлялся в мятежные афины и таинственный монастырь Ватопед, (благодаря которому пало прежнее правительство, оставившее страну в экономическом безумии.) Помимо 1.2 триллионного долга (четверть миллиона долларов на каждого работающего греческого гражданина), наблюдается еще более серьезная проблема. После систематического ограбления греческой казны в результате головокружительного загула налоговых махинаций, взяточничества и креативной бухгалтерии, в которой помог Голдман Сакс, греки уверены в одном - они не могут доверять грекам же.
Час на самолете, два на такси, три на пароме и еще четыре на автобусах, с безумной скоростью движущихся по горным дорогам под управлением болтающих по сотовому водителей-греков. Вход в отдаленный монастырь. Кусочек земли в Эгейском море выглядит как край глобуса. В послеобеденное время монахи молятся или отдыхают в кельях, лишь один привратник встречал посетителей. Он провел меня вместе с семью греческими паломниками в хорошо отреставрированное древнее строение, где другие два монаха предложили угощение и ключи от комнат. Один из них сказал о следующей церковной службе. В монастыре около 37 часовен и я подумал, что найти место, где служат, будет сложно.
"Где?" - Спросил я монаха
"Просто идите за монахами" - ответил он. Потом он осмотрел меня более внимательно. "Почему вы приехали?" - спросил он
Хороший вопрос. Я приехал не из-за церкви, а из-за денег. Прокатившееся по планете с 2002 до 2007 год цунами дешевого кредита создало новую возможность путешествовать - туризм по местам финансовых катастроф. Кредит был не просто деньгами, а искушением. Целые страны оказались перед лицом возможности забить на все свои недостатки и делать то, что раньше они не могли себе позволить. "Свет выключен, делайте, что хотите, никто не узнает.". Дальше, в темноте все занялись разными делами. Американцы захотели владеть домами, большими, чем они могли себе позволить, позволяя сильным наживаться на слабых. Немцы решили стать более немцами, а ирландцы - что пора прекратить быть ирландцами. Разные общества столкнулись с одним и тем же, но каждое отреагировало особым образом. Здесь греки отличились круче всех - каждый, кто потратит несколько дней на общение с осведомленными людьми, может убедиться в этом. Для того, чтобы лучше понять ситуацию, я отправился в этот монастырь.
У меня были причины приехать сюда. Но я был больше чем уверен - если я скажу монаху правду, меня отправят вон. И я солгал. "Говорят, это самое святое место на земле."
Я прибыл в Афины за несколько дней до этого, за неделю до планировавшихся массовых беспорядков. И через несколько дней после слов германских политиков о том, что грекам надо расплатиться с долгами, хотя бы и продав свои острова, и памятники. Новый глава правительства Греции, социалист Жорж Папандреу, сообщил, что не намерен торговать островами. Рейтинговое агенство Муди снизило рейтинг страны до такого уровня, что греческие облигации превратились в мусор, и владеющие ими инвесторы больше не могли оставлять их у себя. Последовавший сброс греческих ценных бумаг на рынки не стал большим делом, поскольку МВФ и Европейский центробанк договорились дать грекам взаймы 145 миллиардов, что немало для страны с населением в 11 миллионов. Греция исчезла с мировых финансовых горизонтов.
Это были хорошие новости. Долгосрочная картина выглядела похуже. В дополнение к 400 миллиардному (и продолжающему расти) правительственному долгу, греческие цифроеды вычислили, что их правительство должно около 800 миллиардов в виде пенсий. Итого 1.2 триллиона, более чем по 250 тысяч долларов на каждого работающего. На фоне 1.2 триллионов помощь в 145 миллиардов выглядела больше красивым жестом, чем решением вопроса. И это лишь официальные цифры, правда была хуже. "Когда наши люди ознакомились с положением дел, они не могли поверить в происходящее - говорит мне высокопоставленное лицо из МВФ. "Греческий способ финансового учета - они могли видеть, сколько договорились потратить, но никто не следил, сколько же потрачено в реальности. Это даже не развивающаяся экономика. это страна третьего мира.
Оказалось, что когда греки оказались в темноте наедине с кучей занятых денег, они предпочли превратить правительство в мешок, набитый фантастическими суммами - и поделить их с как можно большим количеством граждан. В последнее десятилетие размер оплаты в греческом реальном секторе удвоился, в реальных терминах, не считая взяток, собираемых должностными лицами. В среднем, работа на государство оплачивается в три раза лучше, чем работа в частном секторе. Греческие железные дороги имеют оборот в 100 миллионов евро в год - и выплачивают 400 миллионов зарплат и 300 миллионов других расходов. В среднем греческий железнодорожник получает 65000 евро в год. Двадцать лет назад ставший министром финансов успешный предприниматель Стефанос Манос говорил, что дешевле было бы возить железнодорожных пасажиров на такси - это по прежнему правда. "Вот жд компания, раельный банкрот - говорит мне Манос. И при этом нигде в стране вы таких зарплат не найдете." Греческая образовательная система неэффективна так, что дух захватывает - одна из худших по рейтингу в Европе, с количеством учителей на одного учащегося в 4 раза выше, чем в одной из лучших - британской. Греки, посылающие детей в школы, по умолчанию предполагают, что придется нанимать репетиторов, чтобы дети хоть что-то знали. Три принадлежащие правительству оборонные компании обладают горой долгов и убытков. На пенсию трудолюбитвые греки профессий, квалифицируемых как "трудные" выходят в 55, а гречанки - в 50. Несмотря на то, что правительство ищет способы уменьшить пенсии, в список из 600 "трудных" профессий попали такие, как парикмахер, официант, радиоведущий и т.д. Греческое здравоохранение также обходится дороже среднеевропейского уровня, что неудивительно, учитывая рассказы о медперсонале, уходящем с работы с полными руками всякого добра - до бумажных полотенец и подгузников.
Не так уж важно, где заканчивается расточительство и начинается воровство, одно маскирует и поддерживает другое. Подразумевается, что любой, работающий на правительство, может принимать взятки. Пациенты общественных клиник знают, что придется платить врачам. Министры, проведшие жизнь на службе обществу, в состоянии покупать себе многомилионнодолларовые поместья и по два-три загородных дома.
А вот финансисты в Греции не шибко модные. Сонные старые коммерческие банкиры - практически только они во всей Европе не покупали американские облигации, обеспеченные ипотекой, не набирались кредитов по горло и не выплачивали себе огромных сумм. Самая большая проблема банков в том, что они одолжили около 30 миллиардов евро греческому правительству, которое их украло и провтыкало. В Греции банки не утопили страну. Страна утопила банки.
И они изобрели математику!
На следующее утро после прилета я пошел на встречу с греческим министром финансов, Жоржем Папаконстантинов, который по должностти должен был разбираться во всей этой жести. У Афин как-то получается одновременно быть белыми и неопрятными. Красивейшие свежеокрашенные неоклассические дома загажены свежими граффити. Древние руины везде - но и только. Это Лос-Анджелес с прошлым.
В темном и узком фойе министерства финансов вас встретят секьюрити - на срабатывающий металлодетектор им плевать. В приемной министра шесть сотрудниц составляют его расписание. Мебель поношена, на полу линолеум, обстановка потасканная. Министр Папаконстантинов (зовите меня Жорж), закончил университет Нью-Йорка и Лондонскую школу экономики, потом 10 лет работал в Париже в Организации Экономического сотрудничества и развития. Он открыт, дружелюбен, чисто выбрит и свеж, больше похож на англичанина - возможно, даже, американца, чем на грека.
Когда Папаконстантинов заступил на должность, в прошлом октябре, греческое правительство оценивало бюджетный дефицит в 3.7%. Через две недели цифра была пересмотрена до 12,5%, а позже приведена к 14%. В обязанности министра входило выяснить и объяснить миру причины. "На второй день после назначения я собрал совещание для рассмотрения бюджета - говорит он. Я собрал сотрудников казнаячейства и мы начали свои открытия. Каждый день приносил новое и невероятное. Пенсионные долги - по миллиарду ежегодно - каким-то образом не отражались в правительственном учете, их как бы не существовало, при том, что правительство тихо выплачивало. Дыра в пенсионном плане для самозанятых была не 300 миллионов, как предполагалось, а 1.1 миллиард евро - и так далее. "В конце каждого дня я спрашивал - ОК, это все? Мне говорили - "Да!" Следующим утром где-то сзади скромно поднималась рука "Министр, тут еще небольшой разрыв - 100-200 миллионов евро."
Продолжалось это неделю. Среди прочего попадались разные левые программы создания рабочих мест. "Министерство сельского хозяйства создало внебалансовый фонд, где 270 человек оцифровывали фото греческих общественных земель" - говорит мне министр. "Проблема в том, что никто из 270 не имел ничего общего с цифровыми технологиями. Они были - ну, типа парикмахеры".
В последний день открытий, когда поднялась последняя рука, выяснилось, что прогнозируемый дефицит в 7 миллиардов евро превратился в 30 миллиардов. На естественный вопрос, как это возможно, есть простой ответ - в Греции нет государственного механизма, позволяющего независимо оценивать статистику. Правящая партия пишет любые цифры, по желанию.
Когда министр финансов получил данные, он начал встречаться с министрами других европейских стран. Ему предоставили слово. "Когда я назвал цифры, они ахнули. Как это случилось? Я хотел сказать им - ну а вы куда смотрели? Проблема была в том, что на баннере за моей спиной было написано "Греция", а не "новое греческое правительство". После встречи голландец выщел и сказал - Жорж, мы знаем, это не ваша вина, но - кто-то сядет в тюрьму?
В конце рассказа министр финансов отметил, что дело не только в простом вранье правительства о расходах. "Дело не только в неправильной отчетности. В 2009 году сбор налогов был разрушен, так как это - выборный год."
"Чего?"
Он улыбнулся. "Первое, что делает правительство в год выборов - унимает сборщиков налогов"
"Вы шутите"
Теперь он смеялся надо мной. Я был наивен.
Налоговая братва
Расходы греческого правительства - лишь половина уравнения. Вторая половина - доходы. Редактор одной из крупных греческих газет сказал мне, что его репортеры тщательно культивируют отношения с источниками в налоговом ведомстве. Делают они это не столько для освещения налоговых махинаций - этого добра тут столько, что и писать незачем, а для поиска торговцев наркотиками, людьми и других темных личностей. Некоторые налоговики, тем не менее, недовольны систематической коррупцией в их деле и двое согласились со мной встретиться, но не в присутствии друг друга. Как сказали мне греки, это очень по-гречески.
Вечером, после встречи с министром финансов, я выпил кофе с одним налоговиком, потом прошел пару кварталов и выпил пива со вторым. У обоих были проблемы после их попыток заложить коллег, берущих взятки. Обоих убрали со статусной работы с клиентами в нестатусную работу на задворках офиса, где невозможно видеть преступления коллег. оба испытывали дискомфорт - не хотели, чтобы кто нибудь знал о моей с ними встрече и боялись потерять работу. Назовем их Налоговик 1 и Налоговик 2.
Налоговик 1 - чуть за 60, в деловом костюме, прибыл с блокнотом, наполненным идеями по усовершенствованию работы налоговой службы. Как мы оба знали, единственные греки, платящие налоги - те, кто не может этого избежать - сотрудники корпораций, где налоги списываются с зарплаты. Огромный сектор экономики, самозанятые, от докторов до владельцев газетных киосков - жульничает (вот и причина тому, что в Греции самый большой сектор самозанятости в Европе. ) Это уже культурная черта - говорит он. Греков никогда не учили платить налоги. И они никогда их не платили. Потому, что никого не наказывали. Никого.
Масштаб неплатежей налогов потрясает - примерно две трети греческих врачей отчитываются о доходе до 12 000 евро в год, поскольку доходы ниже этой планки не облагаются. Даже пластические хирурги, делающие миллионы в год, не платят налогов. Проблема не в законе - обман правительства на сумму более 150 000 карается заключением - а в исполнении. Если применять закон - говорит налоговик - все доктора сядут. Я засмеялся, он взглянул на меня - "Я абсолютно серьезно". Еще одна причина ненаказания - греческие суды могут рассматривать налоговые дела до 15 лет. "Те, кого поймали, и кто не хочет платить - просто идут в суд."От 30 до 40% экономики страны, подлежащей подоходному налогу, проходит в тени. Для Европы эта доля - 18%.
Самый простой способ избежать уплаты налогов - просить оплаты наличными и не предоставлять чек. Самый простой способ отмывания - покупка недвижимости. Крайне удобно - в Греции в отличие от других Европейских стран нет национального земельного кадастра. Вы должны знать, где подозреваемый купил землю - адрес - чтобы отследить его. И даже после этого все остаетсяч написанным вручную. Но - говорю я - если пластический хирург взял миллион наличкой, купил участок на острове и построил себе виллу, должны быть другие записи - разрешения на строительство, например. "Люди, которые дают разрешения, не информируют Минфин - говорит налоговик. Часто застигнутые на месте преступления неплательщики просто дают взятку сборщику налогов. Безусловно, против взяточничества есть законы. Но если кого поймают, разбирательства займут лет 7-8, так что всем пофиг.
Ситстематическая ложь населения о доходах заставила правительство обратить больше внимания на налоги, которых труднее избегнуть - на недвижимость и налог с продаж. Недвижимость облагается по формуле, выдающей так называемую "объективную стоимость" каждого дома. Экономический бум последнего десятилетия привел к отрыву реальных цен от компьютерных моделей. Формула, в которую добавляли новые цены, должна была показывать рост цен. Но типичный грек при продаже просто отчитывается "от фонаря", по низкой цене, обычно совпадающей с государственной оценкой. В итоге по государственной оценке недвижимость недооценена - а именно по этой модели отчитываются об имуществе и 300 членов парламента. То есть каждый депутат лжет, чтобы избежать налогов.
Система просто прекрасна. Она подражает налоговым системам развитых экономик, трудоустраивая большое количество налоговиков, но по факту, позволяет целому обществу хитрить с налогами. Когда он встал, чтобы уйти, он обратил мое внимание, что официантка не принесла чек. "Даже этот отель не платит налог с продаж".
Второй налоговик ждал меня в баре другого туристического отеля. Одетый неофициально, пьющий пиво, но страшащийся возможности быть замеченным со мной - прибыл с папкой, полной бумаг о том, как греческие компании уклоняются от налогов. Он приводил примеры, с которыми сталкивался лично. Первым была афинская строительная компания, построившая семь огромных домов и продавшая около 1000 квартир в центре города. Честно подсчитанные налоги должны были составлять около 15 миллионов евро, но компания не заплатила ничего . Ноль. Для избежания налогов они сделали несколько вещей. Во-первых не оформлялись как корпорация, во-вторых содержали дюжину компаний, занимавшихся только фабрикацией расходов, в-третьих предложили налоговику взятку. Налоговик поднял шум и передал дело своему начальству - после чего обнаружил у себя на хвосте частного сыщика, а свои телефоны - на прослушке. В конце дело решилось и строительная компания заплатила 2000 евро. "После этого меня убрали от расследований" - говорит инспектор - "потому, что у меня получалось"
Он перевернул страницу. На каждом листе в толстой папке была история, похожая на рассказанную, и он намеревался ознакомить меня со всеми. Я прервал его, когда понял, что это займет всю ночь. Размах мошенничеств, и энергия, с которой они осуществлялись, были колоссальными. В Афинах я несколько раз ощущал новое для меня, как для журналиста чувство - полное отсутствие интереса к абсолютно шокирующим материалам. Я сидел с кем-то, кто знал внутренние механизмы функционирования греческого правительства: большим банкиром, сборщиком налогов, бывшим премьер-министром. Я вынимал блокнот и начинал записывать историю за историей. Скандал за скандалом - и через двадцать минут я терял интерес. Их было просто слишком много - хватило бы для библиотеки, а не для статьи в журнале.
Греческое государство не только коррумпировано, но и коррумпирует. Однажды увидев это в действии, вы поймете феномен, который иначе был бы бессмысленным - трудность, с которой греки говорят добрые слова друг о друге. Поодиночке они прекрасны - веселые, теплые, умные. хорошие друзья. Я говорил себе после двух дюжин интервью - "какие прекрасные люди!". Но они не делятся позитивом - труднее всего в Греции услышать, чтобы один грек хвалил другого в его отсутствие. Никакой успех не принимается без подозрения. Каждый уверен про каждого, что тот уклоняется от налогов, дает взятки политикам, берет взятки сам или занижает стоимость недвижимости. И это всеобщее отсутствие веры друг другу подкрепляет самое себя. Эпидемия лжи, жульничества и воровства делает невозможным любой вид гражданской жизни, коллапс общественной жизни способствует большему вранью и жульничеству. Не веря друг другу, они доверяют лишь своим семьям и себе.
Структура греческой экономики - коллективистская, но страна, и ее дух противоположны коллективизму. Реально - каждый сам по себе. И в эту систему инвесторы влили сотни миллиардов долларов. Кредитный бум вытолкнул страну к полному моральному коллапсу.
Дорога к погибели
Не зная о ватопедском монастыре ничего, кроме того, что в крайне коррумпированном обществе его обвиняют в коррупции, я отправился на север Греции, чтобы посмотреть на горстку монахов, нашедших новые, улучшенные способы работы с греческой экономикой. Первый этап был довольно прост - самолет в Фессалоники, гонки на машине по узким горным дорогам и ночь с толпой болгарских туристов в удивительно прекрасном отеле посреди-нигде, под названием "Орлиный дворец". Здесь самый чудесный работник отеля (спросите Ольгу) выдала мне стопку книг и сказала, как здорово, что у меня получилось посетить это место. Ватопедский монастырь, вместе с 19 другими, был построен в 10 веке на полуострове в северо-восточной Греции под названием гора Афон. Сейчас Афон отделен от материка большой оградой и попасть на него можно только по воде, что придает полуострову шарм острова. На остров не могут входить женщины - и даже животные женского пола, кроме кошек. Запрету тысяча лет.
В монастыре мне дали ключи от неожиданно комфортабельной кельи и я попал на церковную службу, где монахи молились, пели и курили ладаном. На явно чужого посетеителя в рубашке Brooks Brothers внимания не обращали. У ватопедских монахов есть репутация знающих намного больше о вас. чем вы можете представить. Женщина, возглавляющая одну из крупных греческих фирм. рассказала, как недавно летела рядом с настоятелем монастыря отцом Ефремом. "Это был очень странный опыт" - говорила она. "Он не знал ничего обо мне, но угадал все. Мое замужество. Что я думаю по поводу работы. Я чувствовала, как будто он меня насквозь видит. " Стоя в церкви, я сомневался в их способностях - посреди гигантского национального скандала они позволяют репортеру из Vanity Fair, не представившись, бродить по их монастырю без единого вопроса.
Но выйдя из храма, я попался. Подошедший ко мне монах пригласил меня к отцу Арсению.
Греческие формулы.
Большую часть 90-х годов греческие кредитные ставки были на 10% выше германских, поскольку считалось. что греки менее склонны выплачивать долги. В Греции не было потребительского кредитования - у греков не было кредитных карт. Обычно греки не пользовались кредитами на жилье. Безусловно, греки хотели бы к себе такого же финансового отношения, какое можно встретить в любой нормально функционирующей североевропейской стране. В поздних 90-х их час настал - они избавились от национальной валюты и приняли евро. Для этого было необходимо соответствовать некоторым требованиям, чтобы страна не наделала долгов, которые придется выплачивать другим участникам евросоюза. В частности они должны были показывать бюджетный дефицит не превышающий 3% ВВП, а инфляцию - на уровне Германии. В 2000, после некоторых манипуляций статистикой, Греция достигла целей. Для снижения бюджетного дефицита правительство пыталось скинуть с баланса расходы - пенсионные и оборонные. Для снижения инфляции они замораживали цены на электричество, воду и другие правительственные товары, а также снижали налоги на бензин, алкоголь и табак. Правительственные статистики могли удалять дорожающие товары - томаты - из индекса потребительских цен в день, когда измерялась инфляция. "Мы встречались со специалистом, который создавал статистику - говорит бывший аналитик с Уолл Стрит. "Мы не могли удержаться от смеха. Он объяснял, как лимоны менял на апельсины. Индексы были очень натянутыми".
Даже в то время многие обозреватели замечали, что греческие цифры не сходятся. Суммированные греческие дефициты бюджета за 15 лет давали только половину реального дефицита. Деньги, которые занимало греческое правительство, перекрывали их официальные цифры дефицита как раз в два раза. Инвестбанкиры назвали главу греческого статистического ведомства магом, так как в его руках инфляция, дефицит и долги загадочно исчезали.
В 2001 Греция вошла в Европейский монетарный союз, поменяв драхму на евро и приобретя отличную европейскую (читай - немецкую) - гарантию на весь свой долг. Теперь греки могли занимать деньги под такой же процент, как немцы - не под 18%, а под 5%. Чтобы оставаться в еврозоне, их бюджетный дефицит не мог превышать 3% - в теории, а на практике они подгоняли цифры под этот результат. В 2001 году пришел Голдман Сакс, вовлеченный в серию легальных, но стремных сделок, предназначенных для маскировки истинного уровня правительственной задолженности. За эти сделки Голдман Сакс, обеспечивший Греции миллиардный займ, получил 300 миллионов комиссионных. Механизм, позволивший Греции занимать деньги был похож на механизм, действовавший в США во время сабпраймового бума - и роль американского инвестбанка была такой же. Инвестбанкиры также учили греческих чиновников секьюритизировать будущие поступления от национальной лотереи, дорожных сборов и даже фондов, предоставляемых Евросоюзом. Любой будущий поток дохода, который только был выявлен, продавали за деньги - и тут же их тратили. Как понятно любому разумному человеку, греки могли скрывать свое истинное положение только пока а) кредиторы считают, что выданный Греции займ качественен, т.к гарантирован Евросоюзом (читай Германией) и б) никто за пределами страны не уделяет этому большого внимания. Внутри страны для скандала не было причин, поскольку все были в доле.
4 октября прошлого года все изменилось, поскольку прежнее правительство оказалось в отставке. Скандал не был сюрпризом, сюрпризом была природа скандала. В конце 2008 года появились новости о том, что Ватопедский монастырь приобрел озеро, которое обменял на правительственные земли. Как монахи это сделали, было непонятно - предполагалось, что дали взятку чиновникам. Но взятки не было. Без разницы - бешенства греческим политикам хватило на год. Ватопедский скандал оказался беспрецедентным для греческого общественного мнения. "Мы никогда не видели таких движений в опросах, как после этого события - говорит редактор одной из лидирующих греческих газет. Без Ватопеда Караманлис остался бы премьер-министром, и все шло бы как раньше. Димитри Контоминас, миллиардер, создатель греческой компании страхования жизни и по совместительству владелец телестанции, развернувшей ватопедский скандал, говорит "Ватопедские монахи привели Жоржа Папандреу к власти"
После того, как новая партия (номинально социалистическая) заменила старую партию (номинально консервативную), в правительственных сундуках обнаружилось так мало денег, что было принято решение раскрыть истину. Премьер министр объявил, что дефицит гораздо больше предполагавшегося, а определение размера проблемы займет время. Приобретавшие греческие облигации пенсионные и инвестиционные фонды, глядя на всплывающие вверх брюхом американские банки и зная хрупкость банков европейских, начали паниковать. Новые, более высокие ставки по кредитам, делали Грецию банкротом. С приходом МВФ выяснились новые факты: "Как член европейского сообщества может говорить о 3% дефицита, если на самом деле 15% " - недоумевает шишка из МВФ. "Как это вообще возможно?"
Теперь мировая финансовая система озабочена вопросом, объявит ли Греция дефолт. Иногда кажется, что вопрос лишь в будущем европейских банков и стран с проблемами (Испания, Португалия). На самом деле вопрос еще и в том, изменит ли Греция свою культуру, а это возможно лишь при желании греков. Я раз пятьдесят слышал о любви греков к справедливости и ненависти к нечестности. В принципе это не отличает их от других жителей планеты, но важно понимать, что именно они считают нечестным. Это явно не политическая коррупция. Это не жульничество с налогами и не мелкое взяточничество. Нет. Их возмущает, когда какая-то третья сторона, кто-то явно отличающийся от них, с мотивами, далекими от узкого и явного личного интереса, приходит и использует коррупцию их системы.
Возвращаемся к монахам.
Одно из первых дел нового министра финансов - судебный процесс против Ватопедского монастыря с требованием возврата государственной собственности и возмещения убытков. Среди первых действий нового парламента - открытие второго расследования дела Ватопеда, для того, чтобы окончательно выявить, как монахи добились своей сделки. В помощи монахам обвиняют помощника бывшего премьера Гианниса Ангелу, оставленного на свободе под залог в 400 000 евро.
В обществе, находящемся в положении полного морального коллапса, монахи стали социально приемлемой мишенью для ненависти. Даже граждане с правыми взглядами разгневаны и на монахов и на их пособников. При том, что никто толком не понимает, в чем, собственно, дело.
Monk business
Отцу Арсению на вид под 60, хотя кто знает - бороды прибавляют монахам лет по двадцать. Он очень известен - в Афинах его знают все. "Если бы они поставили Арсения управлять правительственным фондом недвижимости - говорит мне греческий риелтор - у нас был бы Дубай. Докризисный". Если вы настроены к монахам положительно, то о. Арсений - правая рука и помощник настоятеля о. Ефрема, сделавший возможным чудесное развитие монастыря. Если отрицательно - то он соучастник.
Я представился и сказал, что провел несколько дней, беседуя с политиками в Афинах. Он улыбнулся, по-настоящему - он рад, что я приехал! "Политики все приезжали сюда" - говорит он, "но из-за скандала они теперь боятся, что их увидят с нами".
Он проводил меня в трапезную и посадил на почетное место, справа от стола главных монахов. Настоятель монастыря сидел во главе стола, Арсений рядом с ним.
Большую часть еды монахи выращивают сами на огороде. В грубой серебристой посуде сырые, нерезаные луковицы, зеленая фасоль, огурцы, томаты и свекла. В другой посудине ломти хлеба, который монахи пекут сами из собственной пшеницы. Кувшин воды и на десерт апельсиновое варенье и темные соты. Все. В Беркли люди гордились бы, что едят выращенное на месте, здесь это просто еда. Монахи питаются как фотомодели перед съемкой - 4 дня в неделю по 2 раза и 3 дня по одному разу. 11 приемов пищи за неделю. При этом некоторые выглядят полными.
После обеда монахи возвращаются в храм, где продолжают молиться. Арсений забирает меня и мы идем пешком. Мы проходим византийские часовни и поднимаемся по византийским ступеням в его офис. На столе два компьютера, рядом принтер, факс, сотовый и большая упаковка витамина С. Стены и пол сияют как новые. В шкафах ровные ряды папок для бумаг. Единственное отличие от современного офиса - икона над столом.
"Сейчас многие жаждут духовно" - отвечает он на мой вопрос, почему политики и предприниматели приезжают в его монастырь. "20-30 лет назад нас учили. что наука решит все проблемы. Столько материальных вещей - а удовлетворения нет. Люди устали от материальных удовольствий. И они поняли, что в этом нет настоящего успеха" Он берет телефон и просит принести напитки и десерт. Через секунды приносят поднос с выпечкой и чем-то похожим на мятный ликер.
Начинается трехчасовой поединок. Я задаю простые вопросы - почему человек может захотеть стать монахом? Как вы живете без женщин? Откуда люди, проводящие в церкви по 10 часов, находят время для строительства империй недвижимости? Где вы берете мятный ликер? И он отвечает 20-минутными фразами, в которые вкраплены простые ответы. (К примеру - "Я верю. что есть много вещей прекраснее секса"). Когда он рассказывает. он жестикулирует, улыбается и смеется - если предположить, что отец Арсений чувствует за собой вину, то у него редкий талант скрывать это. Как и многие посетители монастыря я столкнулся не с тем, что предполагал. Я думал, что окажусь лицом к лицу с коммерческой империей (нет) и что монахи будут неискренни (непохоже). Но я все равно не мог понять, как горстка странно выглядящих людей, ушедших из материального мира, добилась такого результата, что попала в примеры Harvard Business Review?
Два часа спустя я задал ему прямой вопрос об этом. К моему удивлению, он принял вопрос серьезно. Он показал на знак, висящий на одном из шкафов и перевел с греческого: "Умный человек принимает, дурак стоит на своем".
Он получил эту надпись во время одного из визитов в министерство туризма. "Это секрет успеха в мире, не только в монастыре" - говорит он и описывает почти слово в слово первое правило комедии импровизации или любого успешного совместного предприятия. "Бери то, что тебе дано и строй дальше. "Да...и...", вместо "Нет... Но." Дурака связывает гордыня" - говорит он. "Всегда должно быть по его. Такая же история с неуверенным человеком - он всегда пытается оправдаться. Человек, яркий духовно, скромен. Он принимает то, что другие говорят ему - критику, идеи, - и работает с этим."
"На нас злится целое правительство - говорит он. Но у нас ничего нет. Мы работаем для других Греческие газеты называют нас корпорацией. Но я спрошу вас, Майкл - какая компания проживет 1000 лет?"
В этот момент неожиданно появляется настоятель, о.Ефрем. Розовые щеки и белая борода - вылитый Санта Клаус. Есть даже морщинки у глаз. За пару месяцев до, он свидетельствовал перед парламентом. Один из расследующих сказал, что греческое правителство в процессе обмена Ватопедского озера на сельхозземли, действовало невероятно эффективно. Он спросил Ефрема, как тот добился этого.
Вы не верите в чудеса? спросил Ефрем.
Начинаю - ответил премьер-министр.
Когда нас представили, Ефрем пожал мою руку и долго держал ее. Наверно, хочет спросить, что подарить мне на Рождество - подумал я. Вместо этого он спросил "Вы какой веры?" "Епископальной" - поперхнулся я. Он кивнул. Вы женаты? спросил он. Да. А дети есть? Я кивнул. Он спросил их имена...
Записи о скандале
Второе правительственное расследование по ватопедскому делу продолжалось. Главным вопросом были мотивы монахов и чиновников, помогавших им. В конце 1980-х Ватопед лежал в руинах - каменные развалины и бегающие крысы. Фрески были черными. Иконы неухожены. Дюжина монахов на этом месте - автономные и неорганизованные. Не было ни главы, ни общей цели. Другими словами, они относились к монастырю, как греки относятся к государству.
В начале 1990-х все изменилось. Группа молодых монахов-киприотов, прибывшая с другой части Афона под руководством о. Ефрема, увидела возможность воссоздать удивительное место. Ефрем начал собирать пожертвования, чтобы вернуть Ватопеду его былую славу. Он просил Евросоюз о фондах на культуру. Он встречался с богатыми греческими предпринимателями. Он дружил с политиками. Все это происходило с большим дерзновением. К примеру, когда известный испанский певец посетил Ватопед и выразил интерес к монастырю, настоятель попросил организовать встречу с испанским правительством. Им рассказали о вопиющей несправедливости, случившейся в 14 веке, когда каталонская банда захватила и разорила монастырь. Правительство выплатило монастырю $ 240 000.
Частью стратегии Ефрема было вернуть монастырю статус времен византийской империи - монастыря с глобальным охватом. Это также отличало его от страны, на территории которой монастырь находился. Несмотря на вхождение в Евросоюз, Греция оставалась закрытой экономикой Все, что можно было эффективно сделать чужими руками, греки делали сами, выгодного взаимодействия с другими странами не существовало. В общей картине Ватопедский монастырь был поразительным исключением - он создавал отношения с внешним миром. До скандала принц Чарльз приезжал сюда три лета подряд, каждый раз оставаясь на неделю.
Отношения с богатыми и знаменитыми были важной частью как намерений монастыря получать пожертвования и компенсации, так и стратегии по недвижимости. В старой башне хранились древние византийские рукописи, которые не трогали десятилетиями. Веками византийские императоры и другие правители жертвовали Ватопеду различные участки земли, в основном на территории современных Греции и Турции. Задолго до прихода о. Ефрема, греческое правительство отобрало у монастыря принадлежащие ему по праву земли, но оставался выданный в 14 веке императором Иоанном Пятым Палеологом документ на право владения озером в северной Греции.
Когда Ефрем обнаружил этот документ, озеро было объявлено заповедником. В 1998 этот статус с него сняли, а чуть позже его передали монастырю.
Вернувшись в Афины, я встретился с Петром Дукасом, чиновником министерства финансов, к которому монахи обращались сначала. Сейчас Дукас находится в центре двух расследований, но, как ни странно, он единственный готов открыто говорить о случившемся. (По рождению он не афинец, а спартанец, но это другая история.) В отличие от большинства греческих госслужащих, Петр сделал карьеру в бизнесе, как в Греции, так и за рубежом, а в 2004 по приглашению премьер-министра стал министром финансов. Ему было 52 года и большую часть карьеры он провел как банкир Ситибанка в Нью-Йорке. Высокий, со светлыми волосами, веселый и громкий, именно он ответственен за само существование греческих долгосрочных заимствований. Когда ставки были низкими и никто не видел рисков в займах грекам, он предлагал начальству выпустить 40 - и 50 - летние облигации. Греческие газеты вышли с заголовками, атакующими его (Дукас закладывает будущее наших детей), но это была весьма яркая идея. Сейчас 18 миллиардов долгосрочных греческих облигаций торгуются по 50 центов за доллар, греческое правительство может просто выкупить их за эту цену. "Я создал 9-миллиардный профит для них - говорит Дукас, смеясь. Они должны дать мне бонус!
Вскоре после того, как Дукас занял свой пост, два монаха пришли в Министерство финансов. Один из них был отец Ефрем, о котором Дукас тогда уже слышал, вторым был отец Арсений. Монастырю принадлежит озеро, сказали они, и они хотели бы, чтобы министерство финансов выкупило бы его. У них были все документы. Они хорошо подготовились к встрече. Дукас отказался выкупать озеро и тогда монахи спросили - может быть, можно обменять его на несколько земельных участков?
Это было выигрышной стратегией - обменять озеро, не приносящее ренты, на государственную землю, могущую приносить прибыль. Монахи убедили чиновников, что земля вокруг озера стоит 55 миллионов евро (независимый оценщик подтвердил это), и попросили взамен государственной земли, позже оцененной парламентом в миллиард. Дукас отказался выделить им участок из земель минфина и монахи договорились с министерством сельского хозяйства. Но подпись Дукаса все равно была нужна.
Дукаса начали убеждать из офиса премьер-министра. Глава аппарата Гианнис Ангелу знал монахов за несколько лет до этого. Он заболел угрожающей жизни болезнью, монахи помолились о нем и вместо того, чтобы умереть, он чудесным образом выздоровел.
Сейчас Дукас считает монахов не мошенниками, а самыми здравомыслящими деловыми людьми, с которыми ему когда-либо приходилось иметь дело. "Я говорил им, что им надо возглавить Министерство финансов" - говорит он. "Они не спорили". В итоге Дукас подписал две бумаги. В первой был отказ от оспаривания прав монастыря на озеро, вторая делала возможным обмен земель. В обмен на озеро монастырь получил 73 объекта. в числе которых гимнастический центр, построенный для Олимпиады 2004, пустой и заброшенный.
На базе этих объектов возникла целая империя недвижимости. Монастырь смог договориться об изменении назначения объектов и привлечь финансирование. На месте гимнастического центра построили больницу. С помощью греческого банкира создали ватопедский фонд недвижимости. Инвесторы выкупали у монахов объекты, а монахи использовали деньги на восстановление монастыря.
Использовав древние права на владение озером, монахи создали собственность на десятки миллионов долларов. При этом никто не знал истинного размера их владений. В принципе, если хочется оченить размер активов, лучше спрашивать богатых людей, чем журналистов - я поговорил с богатыми греками из недвижимости и финансов и они оценили имущество монастыря где-то между 1 и 2 миллиардами.
***
Монахи молились до часу ночи. Обычно, объяснил отец Арсений, они ложатся в час и встают в 4. В воскресенье легче - встают в 6. Добавьте 8 часов в день огородной работы, мытья посуды и изготовления мятного ликера - и их рай для других покажется адом. Руководство монастыря, отцы Арсений и Ефрем, отклоняются от этого режима пять дней в месяц - все остальное время они живут так же. "Большинству греков настоятель представляется дельцом" - говорит монах о. Мэтью, из Висконсина. "Греки убеждены, что у настоятеля и о. Арсения есть тайные счета. Если вдуматься. это полная ерунда. Что они будут делать с этими деньгами? Они не могут на недельку слетать на Карибы. Настоятель живет в келье. Это хорошая келья, но он монах. И он ненавидит покидать монастырь."
В 6 утра мне надо было быть в церкви и знание этого не способствовало сну. Я встал в 5. Полная тишина. На фоне неба купола, печные трубы, греческие кресты и два подъемных крана. стоящие без движения с тех пор, как средства монастыря заморозило правительство. В 5.15 раздались первые звуки из церкви, в 5.30 монах позвонил в колокол. В монашеском жилом корпусе началось пиканье электронных будильников. Через двадцать минут монахи парами и поодиночке пошли в церковь.
Три часа спустя, когда я возвращался в Афины на машине, зазвонил мобильный. Звонил отец Мэтью. "О, нет, подумал я - сейчас они попросят меня не писать о том, что им не по душе" Но монахи так и не воспользовались этой возможностью, в отличие от министра финансов, тщательно проверившего все свои цитаты. Монахи дали мне возможность писать то, что я хочу, что странно, учитывая объем исков к ним. "У нас есть советник на американском рынке - сказал монах. Его зовут Роберт Чэпмен [я никогда о нем не слышал. Он оказался автором рассылки о глобальных финансах]. Отец Арсений интересуется, знаете ли вы о нем? Стоит ли его слушать?"
Костер цивилизации
За день до моего отъезда греческий парламент голосовал за закон о повышении пенсионного возраста, снижении государственных пенсий и других исправлениях вольготной жизни общественного сектора. Премьер-министр презентовал этот закон как обязательное условие МВФ. Основная идея была в том, что если греки не могли разумно организовать дела сами, это должен был сделать кто-то извне.
Тысячи и тысячи служащих вышли на улицы. Взяточники из налоговой, не учащие ничему учителя, высокооплачиваемые железнодорожники из убыточных железных дорог, поезда которых ходят мимо расписания, медики, получающие откаты от поставщиков. Греки собирались в подразделения по типу военных. В центре каждого отряда находилось две-три колонны молодежи с дубинами под видом флагштоков. С их поясов свешивались лыжные маски и противогазы. "Они хотят хотя бы одной смерти" - сказал мне бывший министр. "Жаждут крови". За два месяца до того толпа уже показывала, на что способна. Увидев людей, работающих в филиале банка, протестующие закидали их бутылками с зажигательной смесью, полив сверху бензином. Большинство работников вышло через крышу, но в огне все же погибло три человека, включая беременную молодую женщину. Греки кричали - так им и надо, что имели наглость работать. Полиция никого не задержала, хотя все происходило у нее на глазах.
Протестующие эффективно блокировали страну. Забастовка авиадиспетчеров сделала невозможными авиарейсы. В порту пирея толпа не дала пассажирам круизного корабля сойти на землю. В разгар курортного сезона не давали попасть в страну таким необходимым долларам. Любой частный бизнес, не прекративший работать, был в опасности.
Толпа собралась на широком бульваре возле сожженного банка. Учитывая греческие обстоятельства, сжигать банк было абсолютно нелепо. По справедливости, скорее, банкиры должны были бы идти по улицам, протестуя против морали простых греков. На крыльце сгоревшего банка лежали игрушки в память об убитой беременной и несколько фотографий монахов. Полицейские стояли со щитами, как отряд спартанцев. Толпа бесновалась, а в парламенте обсуждали закон. В такие моменты понимаешь, что возможно всё.
Похожее ощущение от финансов. Вопрос, на который все хотят ответа - объявит ли Греция дефолт? Одни говорят, что выбора нет. экономика находится в безвыходном положении. Но есть и другой вопрос - даже если бы технически греки могли расплатиться, стали бы они это делать? Или они окончательно замкнулись в своих маленьких мирках, потеряв ощущение большого мира? Дефолт будет безумием - банки обанкротятся, страна не сможет оплачивать необходимый импорт (нефть, к примеру), в течение долгих лет страну ожидает наказание в виде повышенных кредитных ставок, если кто и даст им в долг. Но страна не ведет себя как нормальное общество, у них нет монашеской интуиции. Они ведут себя как полностью отделенные друг от друга, преследуя собственные цели за счет общего блага. Нет сомнений в решимости правительства попытаться воссоздать гражданскую жизнь. Но может ли однажды разрушенное быть восстановлено?