Предлагаю подискутировать на тему как правильно преподавать историю в белорусской школе. Для начала и для размышления всем предлагаю данный материал.Как изучают и преподают историю в Беларуси и Германииhttp://n-europe.eu/article/2011/11/29/k ... i_germaniiС 24 октября по 5 ноября проходил проект «Горизонты времени – история для будущего», организованный Институтом имени Гете в Минске. К нам приехали немецкие историки для того, чтобы поделиться опытом изучения и преподавания истории. Был ли этот обмен опытом равноценным, или беларусская историческая наука и образование находятся до сих пор в ученическом состоянии, при описании которого часто хочется использовать понятие «отсталости»?
Выбор между критическим анализом истории и «единственно правильной» версией прошлого начинается в школеДискуссии между беларусскими и немецкими участниками проекта продемонстрировали существенную разницу в подходе к историческому образованию. В беларусской школе ученики не столько учатся критически относиться к истории, сколько совершенствуют свои навыки в заучивании множества фактов, подбор которых тщательно контролируется государством. Отсутствие в Беларуси публичных дискуссий по историческим проблемам, в том числе и по содержанию учебников истории, делает этот контроль прежде всего «идеологическим», направленным на культивирование лояльности по отношению к существующим формам власти (особенно если речь идет о новейшем периоде истории страны).
В немецкой школе иная ситуация. Как рассказал профессор и доктор наук
Маркус Бернхардт, занимающийся как раз проблемами исторического образования в школе,
«
мы сегодня не преподаем ту самую, "единую историю", единую наррацию, которая обязательна для каждого ученика.
Мы сегодня стараемся поступать так, чтобы ученики могли самостоятельно работать с историей, сконструировать собственную наррацию исторического прошлого и мы пытаемся дать им инструменты для этого. Ученики также должны осознавать, что определенные наррации могут использоваться также и с манипулятивными целями».
Маркус БернхардтСуществующие в Германии учебные планы не содержат предписаний по поводу того, как «надо» трактовать историю, но в них указаны «
определенные элементы, с которыми так или иначе соприкасаются все ученики». На уроках истории в немецкой школе значительное внимание уделяется не только истории прошлого (Римской империи, европейскому средневековью, противостоянию абсолютизма и Просвещения, колониализму и империализму), но и, прежде всего, истории ХХ века. Среди ее событий рассматривается история национал-социализма и то, что происходило в Германии после 1945 года.
События истории ХХ века рассматриваются и на уроках в беларусской школе, но есть разница в том, как осуществляется работа с прошлым. Немецкое общество, его политическая элита и академические историки приложили огромные усилия для переосмысления травматических периодов собственной истории, в беларусском же обществе полноценная переработка советского прошлого так и не произошла.
Признание собственных «травм», например, сталинизма, происходит на уровне констатации наличия репрессий и жертв, но при этом отсутствует анализ механизмов, приведших к таким историческим «результатам».
По сути, в Беларуси мы имеем один из вариантов «нормализации» советского прошлого, при котором оно устраняется из дискуссий и актуального контекста.
Зачем нужно преподавать историю в школе?Преподавание истории в школе в Германии имеет важную функцию: немецкие ученики должны научиться критически оценивать огромное количество исторической информации, имеющейся за пределами школы. Фильмы, книги, компьютерные игры и комиксы на историческую тематику часто имеют мало общего с тем, что происходило в прошлом, и с этим надо работать.
В Беларуси, судя по всему, иное представление о целях обучения: на фоне «идеологического» контроля над содержанием учебников альтернативную информацию о каких-либо событиях можно получить не в школе, а за ее пределами. Такая ситуация, если и способствует выработке критического мышления, то не по отношению к истории, а по отношению к школе, в которой историческое образование профанируется.
Есть, тем не менее, проблема школьного исторического образования, общая и для Беларуси и для Германии. Она заключается в том, что большую роль в контроле знаний учащихся отводят сегодня тестам, что негативно отражается на качестве исторических знаний.
В Германии нет университетских учебников по истории, а в Беларуси естьИзучение истории в университетах также отличается. В Германии, например, в университетах отсутствуют учебники по истории, а изучаемые курсы отличаются значительным разнообразием. По словам Маркуса Бернхардта, «
в университетском образовании не существует какой-то рамочной программы, которая бы предписывала, как в школе, преподавание истории по этапам, хронологически, там предлагаются семинары и лекции на самые разные темы, которые можно посещать по выбору».
В беларусских университетах, как известно, существует единая программа преподавания истории Беларуси, а ее рабочие варианты на различных кафедрах мало отличаются по своему содержанию. Речь о том, чтобы студенты могли выбирать какие-то отдельные курсы и темы, не идет. На исторических факультетах ситуация несколько иная, но и там предлагаемые студентам спецкурсы часто читаются годами и не так уж сильно ориентированы на последние достижения исторической науки. Проблема такого консерватизма часто поднималась во время дискуссий участниками проекта.
Историческая наука в Беларуси плохо трансформируетсяЕсли попытаться проанализировать состояние уже не самого исторического образования, а академической науки, то мы также увидим довольно серьезную разницу в том, что происходит в Беларуси и Германии. В последней сегодня завершились споры между представителями «традиционной» исторической социологии Билефельдской школы и сторонниками «культурного поворота», в результат чего появилось большое количество работ в рамках «новой культурной истории». В Беларуси рецепция новых идей идет с трудом.
В конце 1980-х – начале 1990-х годов, когда распался Советский Союз и исчез прямой политический и идеологический контроль над историками, у многих появилась надежда на то, что академическое сообщество в Беларуси будет в состоянии интегрироваться в более глобальный контекст и сможет свободно и творчески исследовать исторические проблемы. Но этого не произошло по нескольким причинам.
Институциональная структура исторической науки в СССР (наличие ВАК, кафедр, академических институтов и так далее) фактически была воспроизведена в уже независимой Беларуси, но «вновь» возникшее сообщество историков так и не стало сообществом. Вместо горизонтальных связей и научной коммуникации были сохранены иерархические схемы, препятствующие, по сути, исследовательской работе и выполняющие, в чуть более мягкой форме, функции политического и идеологического контроля. В Беларуси так и не произошла «деполитизация» академической науки, что, вместе с отсутствием автономии университетских кафедр, предопределило негативные аспекты ситуации.
Кроме того, стали очевидными и теоретические проблемы беларусской исторической науки. Марксистская методология, отказ от которой объявили в конце 1980-х годов, так или иначе до сих пор присутствует во многих исторических исследованиях, как и другие уже потерявшие актуальность подходы. По мнению одного из участников проекта, историка Сергея Кауна (БГУ), «у нас пока слабо знают западную методологию, какая-то часть историков с этим только знакомится, большинство наших работ сделано в рамках позитивизма и неообъективистских подходов». Поэтому, как считает Сергей Каун, задача состоит в том, чтобы «изучать новую методологию и адаптировать ее к нашим условиям». А это возможно будет тогда, когда «появится новое поколение историков, которые мыслят иначе, не старыми шаблонами».
Почему беларусские историки никому на Западе не интересны?Состояние дел в беларусской академической науке заинтересовало и немецких участников проекта.
Штефан Хаас, доктор наук, профессор и заведующий кафедры теории и методологии истории Геттингенского университета (Германия) обратил внимание на специфику вопросов беларусских участников проекта, в которых практически всегда присутствовало обобщение «мы» и выражение «наша историческая наука». Как отметил доктор Хаас, «в немецкой исторической науке невозможно даже представить подобную формулировку, так как историческая наука в Германии переживает себя как очень гетерогенное поле, сегодня невозможна формулировка обозначение себя историками в качестве некого единства, за исключением вопросов финансовой поддержки исследований и чего-то подобного».
Кроме того, профессор Хаас ответил на вопрос о том, может ли беларусская историческая наука быть интересной кому-нибудь за пределами Беларуси. По его мнению, «нельзя ожидать, что мир заинтересуется беларусской историей, но то, что беларусская история хочет сказать на международном уровне, она должна оформить так, чтобы это было там воспринято». В продолжение он заметил, что «сегодня в мире не существует какого-то одного центра исторических исследований.
Но чтобы тебя восприняли, нужно говорить на языке какого-то дискурса, который был бы связан с другими теориями и дискурсами.
То, что воспринимается на международном уровне, должно как минимум иметь в своем багаже постструктурализм и постколониализм. Речь идет даже не о предмете исследования, а о стиле, в котором это представлено».
Доклад и семинары профессора Хааса по методологии истории были одним из наиболее посещаемых мероприятий проекта, и очень показательной была реакция некоторых беларусских участников, настаивающих на том, что всё то новое в исторической науке, о чем говорил доктор Хаас, «уже есть и в Беларуси». Остается только надеяться, что эти заявления не были всего лишь психологической реакцией и проявлением ущемленного академического самолюбия, а отражают реальное состояние дел.
Будущее у исторической науки в Беларуси есть, но оно не гарантированоОдин из перспективных шагов, которые можно было бы сделать для признания беларусской исторической науки за пределами Беларуси и в собственном обществе, заключается в том, чтобы попытаться осмыслить наконец современную историю страны. Как отмечает профессор Хаас, «беларусская ситуация интересна своей спецификой – это переходная ситуация постсоветского времени, когда постколониальная тематика накладывается на процесс образования нации, и всё это в условиях ХХІ века. Перед Беларусью стоит сейчас задача конструирования национальной идентичности в очень специфической исторической ситуации. Но если не удастся воспринять представление об этой идентичности как о конструкции, то тогда нет никаких шансов участвовать в международной дискуссии».
Насколько беларусские историки готовы в своей массе повернуться лицом к обществу и актуальным проблемам современности? Судя по всему, такая готовность пока не наблюдается. По мнению Сергея Кауна, «существует такая точка зрения среди [беларусских – прим. ред.] историков, что в начале надо ликвидировать "белые пятна", а вот потом… Но мы можем так еще лет сто ликвидировать эти белые пятна, но реального прогресса в поиске каких-то новых тем мы не добьемся и застрянем на уровне такой ликвидации».
И если вернуться к вопросу, который был поставлен в начале этой статьи, вопросу о том, являются ли беларусская историческая наука и беларусское образование «отсталыми», то, пожалуй, этот вопрос необходимо переформулировать. Речь идет о том, что «отсталость» исторической науки определяется в нашем случае не столько по отношению к тому, что происходит в Германии или где-либо еще, сколько и по отношению к ситуации в собственной стране.
Историческая наука сегодня в Беларуси не предлагает осмысления многих актуальных проблем в историческом измерении. И это является одной из причин того, почему ситуация как в обществе, так и в самой исторической науке меняется так тяжело, а само будущее этой науки находится под вопросом.
Мнения беларусских участников проекта: «Необходимо наличие сообщества»
В заключение статьи хотелось бы представить несколько мнений беларусских участников проекта, которым было предложено высказаться свободно и сохраняя анонимность, чтобы не зависеть от «ситуации» в стране. Вопрос, который им задавался, был прост: «Какие проблемы беларусской исторической науки стали очевидными в ходе дискуссий между немецкими и беларусскими участниками?».
Иван, студент исторического факультета БГУ: «Явно замечен консерватизм: то, что приходит с Запада, воспринимается здесь с каким-то скептицизмом и даже каким-то высокомерным отношением, мол наши идеи основательные, а вот все эти инородные штучки с постмодернизмом – они не для нас, нам надо развиваться в своем поле, со своими идеями. Кроме того, существует поразительная разница в подходе к ряду проблем, в частности к проблеме Холокоста, в рамках школы у нас этот вопрос рассматривается специфически, в советском контексте. И стало понятно, что в немецких школах воспитывают критическое мышление, а у нас более развита идеология, пафос, который гораздо сильнее в беларусской школе, чем немецкой».
Екатерина, аспирант-социолог БГУ: «В этом проекте был важен коммуникативный аспект, не только коммуникация между лектором и нами, но и внутри нас. Проблемы, которые стали понятны? Слабая проработка современности, либо же непривлечение прошлого для толкования современности, уход от толкования современности и, конечно, слабая коммуникация между сообществами историков и социологов».
Антон, аспирант-историк РИВШ: «Мы находимся на стыке двух цивилизационных парадигм: с одной стороны Европа, которая представлена той же Польшей, где очень хорошо развита историческая наука, с другой стороны Россия – традиционный лидер советской исторической школы, а мы в итоге, находясь между ними, не имеем никакой своей школы. Для меня две проблемы стали очевидными: проблема неумения слушать и проблема неумения говорить. Вопросы к лектору часто превращались в желание показать себя, хотя, может, нам стоит сделать скидку на нашу молодую науку? У нас нет, в первую очередь, своей школы, нет лидеров, которые могли бы группировать вокруг себя людей. Практически все, кто пытался что-то делать в Беларуси на европейский манер, даже в советскую эпоху, все они закончили небеларусские университеты. Если заканчиваешь университет здесь, то ты не можешь создать школу, видимо, не хватает какого-то опыта нахождения в академической среде».
*********************************************************
Народ, что вы обо всем этом думаете?
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
