Екатерина Сергацкова

Совсем скоро аннексия Крыма войдет в учебники истории. Об этом напишут примерно так, как сейчас в статье на Википедии: "18 марта 2014 года был подписан договор о вхождении Республики Крым и города Севастополя в состав Российской Федерации". Всего пара строк. Ничего не значащих, как статистика смертей в новостях.

Учебники истории всегда лгут.

Не лгут истории людей, оказавшихся запертыми в клетке событий. Их переживания, их судьбы. Настоящие учебники истории – это "Война и мир", "Прощай, оружие", "100 лет одиночества".

История аннексии Крыма – это большой, спутавшийся клубок из множества личных драм. Расскажу вам про свою.

Симферополь – маленький, совершенно провинциальный городок. Тоненькую дорожку, идущую параллельно с горной рекой, здесь называют набережной. Выбраться в город означает попасть в квадрат диагональю всего в пару километров. Сходить в кино – выбрать один кинотеатр из двух действующих. Поехать на дачу – добраться за двадцать минут. Уютный и теплый город.

В этом маленьком провинциальном городке у меня есть дом. Он тоже маленький, возле него растет старая сосна, вокруг бегают толпы бездомных собак и котов – как в какой-нибудь деревне. Когда-то в этом доме собирались большие компании, проходили мини-концерты, хранились листовки с расписанием "Уличного университета" и обсуждались важные социокультурные проекты.

За время революции многое изменилось. Революция развела друзей и разрушила семьи. Революция заставила думать и решать, отсекать неважное и стремиться к великому. Обострила покоившиеся во сне противоречия.

Однажды я перевезла все свои вещи в Крым из Волгограда, в котором стало невозможно жить и работать – пять лет назад путинский режим уже начинал душить интеллигенцию. Пожалуй, уже тогда я стала "национал-предателем" - отказалась жить в стране, где за попытку рассказать правду подло затыкают рот.

Несколько лет жила на правах гастарбайтера – каждые три месяца ездила на родину, чтобы поставить штамп о пересечении границы. Раз пришлось дать взятку пограничнику, потому что опоздала на день. Другой раз завернули обратно прямо под Новый год и заставили провести ночь на стуле в штабе.

Купила дом, вышла замуж за местного, только бы легализоваться на территории Украины. Стала резидентом страны накануне 21 ноября. На чьей территории теперь находится мой дом? Резидентом какой страны я являюсь?

Когда революция победила, моя мама, москвичка, подала документы на получение украинского гражданства – она прожила в Крыму с российским паспортом тринадцать лет. В миграционную службу пришла в желто-синем костюме. Очереди не было, и на нее смотрели как на сумасшедшую. Спустя три недели, после референдума, ей сказали, что документы будут отозваны – стать гражданкой Украины она не сможет.

Институт археологии, в котором она работает, вероятно, перейдет в структуру Российской академии наук. Один из сотрудников вывесил в институте российский флаг. Другой изучает, кто из ученых придерживается проукраинских взглядов.

Кто-то запустил слух, будто власти Амстердама, где сейчас идет важная археологическая выставка про Крым, собранная моей мамой, отказались возвращать экспонаты в связи с аннексией. Они не отказались, но вопрос поставлен, а значит, могут быть последствия. Выставка, оставшаяся незамеченной украинскими СМИ, стала одним из кирпичиков в геополитической мозаике, который может стать реальным кирпичом в сторону киевских властей.

В Крыму у меня есть дом, друзья и мама. А еще у меня был дедушка. Вместе с бабушкой он переехал из Волгограда в Крым на 82-м году жизни – мы хотели собрать семью вместе. Это были чудесные полгода: он изучал город, начал петь песни на украинском, писал заметки о Крыме, собирался включить их в мемуары. Когда на полуострове появились оккупанты, дедушка начал серьезно переживать, каждый день звонил школьному другу в Севастополь и делился опасениями по поводу путинского "крестового похода". Спустя несколько дней после референдума его не стало: не выдержало сердце.

Эта история – одна из множества, мелкая ниточка из огромного спутанного клубка. Имеет ли она значение для учебника истории, в котором об аннексии Крыма напишут всего пару строк?

Думаю, нам нужно собрать свой учебник историй. Живых, важных, настоящих. Учебник, который мы будем показывать тем, кто станет совершенно серьезно доказывать, будто аннексия была справедливой. Для тех, кто будет говорить, что "Небесная сотня" погибла зря. Для тех, кто еще не понял, что война – это не только про оружие.