26 Ноября, 2011
fenrir93



На прошедшей конференции "Северный Кавказ - вместе или врозь" пришлось услышать мнение, что дескать, выход СК из состава России повлечет за собой какие-то жуткие необратимые последствия для безопасности нашей страны. Как правило, "пугальщики" используют совершенно безумную теорию об эскалации терактов и чуть ли не массового наступления ваххабитов на Кубань. При этом некий "представитель аварского народа" в качестве аргумента планируемого наступления привел беседу своих соплеменников за шашлыком. Кремлевские жучки использовали другой "весомый" довод - отделение Кавказа "это просто кошмар!"

Со своей стороны, смеем утверждать, что именно после отделения СК (прежде всего Чечни, Дагестана, Ингушетии, КБР, Карачаево-Черкесии,) на территории остальной России воцарится мир и покой.
Начем с того, что процесс "размежевания" должен предусматривать весь необходимый комплекс мер, необходимых в таких случаях - введение визового режима, демаркация границ, обмен населением, концентрация воинских соединений на границах с СК. У подавляющего большинства нынешних террористов сейчас находят в "широких штанинах" не только "бесценный груз" в виде гексогена, но и его "дубликат" - российский паспорт, позволяющий абсолютно беспрепятственно колесить по просторам единой и неделимой. При "размежевании" потенциальные террористы потеряют такой весомый козырь как российское гражданство - а получить визу с бородой и в хиджабе будет ой как сложно!

Осуществить "комплекс мер" сможет только новая власть в новых политических условиях. Говорить об отделении СК в настоящий момент, пока в кремле окопался "евразийский союз", вообще не имеет никакого смысла. Этим людям даже выгодно наличие СК в составе РФ в личных политических целях - можно запугивать население, уводить внимание электората от социально-экономических проблем и т.п. А кроме того, списывать на кавказцев теракты, которые совершают, вполне возможно, совсем не кавказцы (вспомним "учения в Рязани", взрывы домов в Москве на ул. Гурьянова, да и недавний странный теракт в Домодедово, экономическая подоплека которого лежит на поверхности).

Во-вторых, теракты с кавказской стороны совершают, как известно, сторонники независимости СК. Попытки представить их безбашенными, обкуренными психопатами в действительности имеют мало под собой оснований. В свое время Москву уже сотрясали взрывы в метро, с человеческими жертвами. Если не ошибаюсь, ответственность на себя брали армянские националисты, которых тоже пытались представить как "психопатов". Что-то не припомню "армянских" взрывов в столице РФ после выхода Армении из состава СССР. Можно вспомнить знаменитую РАФ в Германии. Имея за спиной социалистическую ГДР, т.е. некий пример для подражания и противовес "буржуазному Западу", РАФовцы с энтузиазмом сотрясали основы капитализма вплоть до начала 90-х годов. Однако после объединения Германии и краха социализма "Фракция" сдулась сама собой, поскольку оснований для продолжения борьбы уже не осталось.

Смеем также утверждать, что процесс размежевания стимулирует сепаратистские силы на самом Кавказе и вне его, что приведет вероятно к эскалации насилия в самих республиках. В целом, на месте "пугальщиков" я бы озаботился именно фактором возможной гражданской войны в условиях независимости СК. Полагаем, что количество "кровников" у Рамзана Кадырова распространяется на многих чеченцев. До России ли им будет в тот момент, когда под рукой появится реальный шанс прийти к власти и "пощупать" академика?
Более того, независимость СК - импульс для рождения новой российской армии. Сегодня огромный отечественный военный контингент, включая ВПК, мучается от безделья и мнимых мишеней. Многочисленные пузатые генералы устали от отсутствия реального врага, лампасы запылились, эполеты потускнели. От такой скуки приходится вновь лепить страшилки про кровавую НАТу, в истерике прыгать на безобидную Грузию. Тогда как враг рядом, с российским паспортом. Выделение СК в отдельную "заграницу" автоматически, хотя бы на первое время, сделает его противником №1 для российских ВС. И вместо того, что мерятся пиписьками с гигантами из НАТО российская армия (как армия израильская, например) займется своим прямым делом - охраной южных рубежей. К процессу бодро подключатся и казачьи подразделения, вместо того, чтобы попусту махать нагайкой на ряженых казачьих разгуляях.

Вместе с тем, не факт, что после падения прокремлевских режимов на Кавказе к власти там придут исключительно исламисты. СК - сложный, многогранный регион, где ваххабизму противостоит традиционный ислам, кланово-родовой адат, да и светские демократические традиции в регионе имеются. Причем сосредоточены они именно в Чечне. Свобода породит на СК взрыв совершенно разнообразных политических доктрин. Скорей всего, в этот период лаицизм и кемализм Закаева-Ахмадова будет противостоять исламизму Удугова. Опять же найдется почва для обновленных российских спецслужб, которые начнут интриговать на СК в пользу демократических сил. Дни Удугова будут сочтены!
Не будем также забывать, что СК - это не выжженная земля. Здесь есть возможности для развития нефтянки, туризма, сельского хозяйства. Да, этот край измучен отнюдь не нарзаном, но кровопролитием. Однако, с этими людьми возможен диалог. Дудаев в начале своего правления активно пытался работать на внешнеполитический имидж Ичкерии, посещая различные регионы от Саудовской Аравии до США. Демонизация Чечни Россией и начавшаяся война положили конец этим амбициям. Оказавшаяся во внешней изоляции республика логично вкатилась в ваххабизм. Так что работая с независимым СК надо иметь ввиду все методы - от войны и нищеты устали как сами кавказцы так и русские.

Последний козырь "пугальщиков" - а как же русские на Кавказе? Для начала учтем тот факт, что кавказцев на территории центральной России в разы больше чем собственно русских на СК. Имея в "заложниках" близких родственников особо не повоюешь. Процесс размежевания с кавказскими республиками не произойдет в одночасье, волшебных палочек отечественные чародеи из наносколково еще не изобрели. Естественно, что вопрос обмена населением будет центральным в двусторонних переговорах. Кроме того, возникают серьезные сомнения в наличии масс русских на Кавказе. Показательно, что даже на ангажированных слушаниях в Общественной палате ("Русские на Кавказе. Мифы и реальность"), где выступали сплошь "официальные представители", внятной статистики по количеству русских на СК регионе так и не было приведено. Напротив спикеры постоянно вступали в споры, так что вообще вставал вопрос: а остались ли там русские, например, в той же Чечне? И если остались, почему они до сих пор оттуда не уехали, несмотря на две чеченские войны и беспрестанную партизанскую войну на территории современных Дагестана и Ингушетии, и частично КБР? Может они нашли точки соприкосновения с местным населением? Или, как выражается наш гарант, "все кто хотел уже уехали"?

Тем временем процесс исхода русских с Кавказа затрагивает в первую очередь относительно "благополучные" Осетию и Адыгею. Выступавший в Общественной палате председатель "Союза славян Адыгеи" Владимир Каратаев заявил следущее:
"Для нормального существования русских уничтожена экономическая база, из республики русские массово уходят. По данным социологических исследований, которые несколько разнятся с официальными статистическими данными, количество русских, проживающих в республике, за последние годы значительно сократилось".

Так что, возможно, к тому времени, когда встанет вопрос о независимости Северного Кавказа надобность в эвакуации русского населения из этих регионов отпадет сама собой.
В общем, не надо бояться отделить\дать независимость СК - они стремятся к этому еще со времен ермоловских "зачисток". Мы, в свою очередь, стремимся на Запад. Вот и разбежимся мирно, в разных направлениях.


http://ru-nazdem.livejournal.com/1344266.html#cutid1


***********************************************************************************************

Роковая идея: «единая неделимая»

27 Ноя, 2011
shiropaev



Идея «единой неделимой России» (ЕНР) – центральная составляющая патриотической идеологии, казалось бы, непререкаемая ценность для всякого русского по сей день. Много от чего способно отказаться типовое русское сознание: от той или другой формы авторитаризма и мессианства, от богоносности и безбожия. Русский может быть сталинистом или демократом, западником или почвенником, но всегда безусловной ценностью для него останется «великая единая неделимая Россия», империя, проще говоря. Вне ЕНР русские любых политических и религиозных оттенков просто не мыслят своего исторического бытия.

А ведь идея «единой неделимой», эта священная коровушка-буренушка, не раз сыграла роковую роль в русской судьбе. Вспомним 1919 год – решающий год гражданской войны. Начнем с северо-запада. Командующий Северо-западной армией генерал Юденич дважды пытается взять Петроград. Сначала весной, а затем осенью, одновременно с наступлением Деникина на юге. Оба раза неудачно. Хотя шансы взять Питер и тем самым резко изменить ход всей гражданской войны у Юденича были немалые. Даже с небольшими силами – примерно в 17 тысяч штыков – он в конце октября 19-го года стоял на Пулковских высотах, с которых уже был виден купол Исаакиевского собора. Тем не менее, наступление Юденича окончилось катастрофой. Причина – идея ЕНР.

Дело в том, что плацдармом наступления Юденича была «буржуазно-националистическая» Эстония. Отметим, что в начале 1919 года русские белые успешно дрались с большевизмом в этой стране в союзе с эстонцами. То есть основы для антибольшевистской русско-эстонской коалиции имелись. Эстонцы не прочь были помочь Юденичу в наступлении на Питер, но при одном условии: безоговорочное признание независимости Эстонии.

На этих же условиях в июне 1919 года активно предлагал помощь Юденичу и Маннергейм – в то время регент Финляндии. Он готов был двинуть на красный Питер 100-тысячную армию, если адмирал Колчак, с осени 1918-го признававшийся белыми и союзниками Верховным правителем России, подтвердит независимость финского государства. Колчак, как известно, отказался это сделать – к вящим патриотическим восторгам, неутихающим и поныне. Представитель Колчака в Париже С. Д. Сазонов официально заявил, что «прибалтийские губернии не могут быть признаны самостоятельным государством. Так же и судьба Финляндии не может быть решена без участия России…». Маннергейм, тем не менее, не терял надежды, все еще веря в здравый смысл своих недавних коллег по царской армии. Он уже был согласен выступить на Питер и в том случае, если один лишь Юденич признает независимость Финляндии. Однако время тянулось, к августу в Финляндии изменилась ситуация и Маннергейм утратил свои политические позиции.

Но и теперь у Юденича оставались огромные шансы взять северную столицу. Надо было лишь признать очевидное – независимость Эстонии. В союзе с эстонской армией, уже доказавшей свою боеспособность, белые вне всяких сомнений сломали бы хребет большевизму на северо-западе, что неминуемо повлекло бы общее крушение Совдепии. Однако Юденич медлил. В конце концов, под нажимом англичан 11 августа 1919 года белое северо-западное правительство признало полную независимость Эстонии. Однако это не могло решить проблему. Эстонцы нуждались в твердых гарантиях со стороны общероссийского правительства Колчака, а их не было. К тому же эстонцы знали о настроениях и самого Юденича, который любил повторять: «Возьмем Питер, а потом повернем на Ревель».

Политической тупостью белых генералов и их чиновников немедленно воспользовались большевики. Уже 31 августа Совет народных комиссаров обратился к Эстонии с предложением мирных переговоров на базе признания независимости Эстонии (такие же предложения красная Москва тогда же сделала Литве, Латвии и Финляндии). Что оставалось делать эстонцам в этой ситуации? Начались переговоры, правда прерванные Эстонией сразу после начала наступления Юденича на Питер 28 сентября.

Из-за своей малочисленности (порядка 17 тысяч штыков) Северо-западная армия, несмотря на героизм, воодушевление и высокий темп натиска, Питер не взяла. Не хватило от силы дивизии, а может даже полка. В этом принято винить эстонцев. А не лучше ли поискать виновников катастрофы среди самих белых?

Перенесемся в Латвию. В разгар осеннего наступления Юденича на Питер, 8 октября, 50-тысячная Западная добровольческая армия под командованием Бермондт-Авалова – монархиста и рьяного приверженца идеи ЕНР, повела наступление на Ригу, вступив в войну с «враждебной русскому делу властью Улманиса» с целью «восстановления государственного порядка и дисциплины» в «освобожденных от большевиков частях Западной России». Бермондт-Авалов, как это видно по его воззваниям, был категорически не согласен признавать «самостоятельность мелких республик Эстонии, Латвии и других…», наглядно подтвердив наихудшие опасения молодых балтийских государств в отношении белого движения. Ригу он так и не взял, зато в решающий для Юденича момент вызвал в странах Балтии всплеск антибелогвардейских и вообще антирусских настроений, разумеется, отразившихся на положении Северо-западной армии. А корабли Антанты, вместо того, чтобы поддерживать огнем судьбоносное наступление на Питер, помогали Улманису оборонять латвийскую столицу от упертого «едино-неделимца».

А эстонцы… Вместо обещанной помощи Юденичу, они были вынуждены помогать латышам – против авантюриста Бермондт-Авалова, которого видный деятель белого движения князь А.П. Ливен назвал «одним из главных виновников неудач под Петроградом».

И, тем не менее, эстонцы участвовали в походе на Питер; но во второй половине октября произошел конфликт их командующего Лайдонера с Юденичем. Как полагают, эстонцам стало известно о переписке Колчака и Юденича, в которой белые вожди отрицали право выхода Эстонии из России. Однако когда войска Юденича покатились от Питера, именно 1-я эстонская дивизия спасла «северо-западников» от неминуемого «мешка», ударив в тыл красным.

«Нет никакого сомнения, что самой небольшой помощи Финляндии или – немного более – помощи Эстляндии было бы достаточно, чтобы решить судьбу Петрограда», - признавал Ленин (характерная деталь: Ильич ненароком выдает свое имперское мышление, по привычке называя Эстонское государство Эстляндией). Кто же виноват в том, что указанной помощи белым не последовало? Да прежде всего сами же белые.

Так сработала идея ЕНР под Питером. А что же в это время происходило на юге? 3 июля 1919 года командующий Вооруженными Силами Юга России генерал Деникин начал свой знаменитый поход на Москву. 18 августа казачий корпус Мамонтова с налета взял Тамбов. 31 августа был взят Киев. 6 октября белые взяли Воронеж, 13 октября – Орел, на очереди была Тула и сама Москва. Впервые белые вступили в среднюю полосу России. Кремлевские комиссары уже паковали чемоданы. Однако вскоре положение Деникина изменилось к худшему. Причина та же, что и под Питером – недостаточность сил, растянутость их по фронту, слабые тылы. Вскоре, сосредоточив превосходящие силы, красные нанесли контрудар в направлении Орла и Курска. Фронт с ожесточенными боями покатился к Новороссийску…

Главную причину этого белые патриоты видят в позиции маршала Пилсудского, тогдашнего лидера Польши, который, несмотря на давление Антанты, отказался от активных действий против большевиков, что и позволило им собрать силы для решающего удара по Деникину. Пилсудского как поляка, естественно, не устраивала базовая идея белого движения: «единая неделимая Россия». На это возражают, что Колчак в 1919-м подтвердил-таки независимость Польши, и Деникин, соответственно, тоже. Однако, есть два ключевых момента. Признавая независимость Польши, Колчак и Деникин отказывались решить вопрос о восточной границе Польского государства – дескать, после войны разберемся. Это не устраивало Пилсудского, который опасался, что на восточных рубежах Польша будет урезана до «этнической» границы. Но главное другое. Пилсудский был убежден, что непременным условием нормального существования независимой Польши является независимость Украины.

Еще в 1903 году Пилсудскому грезилась федерация Польши, Литвы и Руси (Украины) – в этом легко узнать контуры так и нереализованной Гадячской унии (1658). Кроме того, в годы гражданской войны маршал выступал «за союз всех бывших европейских колоний России – от Финляндии до Грузии» (в этом ракурсе интересны контакты Саакашвили, Ющенко, а также лидеров Польши и Балтии). Пилсудский заявлял вполне определенно: «Деникин стал бы нашим союзником, если бы он не противился политическим тенденциям отрыва от России инородных элементов», а главное «признал бы украинское движение» в лице Петлюры. Кстати, Петлюра в 1919 году пытался договориться с Деникиным о совместной борьбе с большевиками, но, разумеется, получил отказ. Если с независимостью Польши белые еще как-то могли смириться, то независимость Украины была вне их понимания, что хорошо показал Михаил Булгаков в пьесе «Дни Турбиных», герои которой готовы, скорее, примириться с большевиками, чем с Петлюрой. В конце концов, Петлюра заключил союз с Пилсудским и в следующем году вместе с ним взял Киев, к сожалению, ненадолго. Польше пошел на пользу союз с Украиной: в решающие дни августа 1920 года 6-я украинская стрелковая дивизия под командованием генерал-хорунжего Безручко стеной встала на пути Буденного и не пропустила его к Варшаве, на соединение с Тухачевским.

Осенью 1919 года Пилсудский видел, что в случае победы белых независимой Украины, а возможно и независимой Балтии не будет. Более того, и положение самой Польши в этом случае становилось шатким, дело вполне могло кончиться какой-нибудь кабальной «федерацией» с Россией. И в решающие дни деникинского наступления польские войска, несмотря на давление Запада, остались на месте. Наши патриоты по сей день клеймят Пилсудского за этот разумный национальный эгоизм. Но никто из них не осуждает белое движение за приверженность отжившим имперским мифам, в жертву которым принесено реальное благополучие и свобода русских. В самом деле, что белые собирались делать в случае взятия Москвы и свержения большевиков? Усмирять Украину и Балтию? Душить казачий «сепаратизм» Дона и Кубани? Искоренять сибирское областничество? Снова присоединять Кавказ? Короче, превратить войну гражданскую в войну империалистическую? Судя по таким персонажам как Бермондт-Авалов, вполне вероятно…

Кстати, в отличие от Польши, Украины и стран Балтии, новообразованные государства Кавказа были согласны на федерацию с Россией, однако белых вождей это не устроило. Идея ЕНР неуклонно делала свое роковое дело, прокладывая большевикам дорогу к победе. В тех же Вооруженных Силах Юга России идея ЕНР работала как некий разрушительный вирус, подрывая боевой дух донского и особенно кубанского казачества с его проукраинской ориентацией. После Февраля 1917 года казаки считали себя свободными от обязательств перед империей и не хотели биться за ее восстановление. Они, по их словам, хотели защищать свою землю, «но не когти царского орла». Если донцы еще соглашались рассматривать будущую Россию как новые Соединенные Штаты, образованные из самостоятельных территорий, в том числе из суверенных казачьих демократий, то Кубань склонялась к полной независимости. Деникин не хотел с этим считаться, стремясь «навязать казакам свои российские привязанности…». Наиболее сложно складывались его отношения с кубанцами, дело дошло даже до репрессий. Член Кубанского правительства Д. Скобцов вспоминал:

«Странными и тяжелыми были взаимоотношения кубанцев и добровольцев. Бок о бок дрались, умирали, радовались успехам, а дойдет дело до разговоров о смысле борьбы и ее целях – вырастает стена между двумя сторонами, нет взаимного понимания, отношения неприязни и сарказма».

Как признавал барон Врангель, белые были недалеки от того, «чтобы начать драться с казаками, которые составляли половину нашей армии и кровью своей на полях сражений спаяли связь с регулярными частями». О какой боеспособности сил Юга России можно говорить после этого?

Логическим завершением сложных взаимоотношений казаков с белым движением стал Верховный Круг Дона, Кубани и Терека, состоявшийся в январе 1920 года в Екатеринодаре. На нем была принята декларация об объединении трех казачьих демократий в одно независимое федеративное государство: Юго-Восточный союз. Нынешние казаки, наверное, уже и не помнят об этом своем последнем легитимном государственном образовании. С влиянием Деникина было покончено, но с севера накатывалась новая имперская сила – красные…

Итак, причины поражения белых: нерешенный крестьянский вопрос плюс идея ЕНР, сделавшая национальные движения врагами белогвардейцев. Белые не желали видеть, что Российская империя – это перевернутая страница истории. Вместо того, чтобы стать неимперской русской демократической силой, они упорно продолжали связывать интересы русских с существованием архаичной «великой державы». Модели постимперского будущего белыми даже не рассматривались (лишь в 1920 году известный кадет Струве, входивший тогда в крымское правительство Врангеля, заикнулся о федеративном проекте, но было уже поздно). Забавно: наша буржуазия нередко именовала адмирала Колчака «русским Вашингтоном». Однако Вашингтон-то, как известно, боролся за федерацию свободных государств, а не за единую неделимую Америку…

Белым надо было понять две вещи: 1) империя свое отжила; 2) есть только один безусловный враг, в борьбе с которым не может быть компромиссов – большевизм.

Белому движению надлежало стать продолжением вектора западной модернизации, т.е. продолжением серебряного века и февраля, а вместо этого вся борьба белых с красными свелась к противостоянию двух имперских сил. В результате значительный потенциал европеизма, накопленный в России к 1917 году, выгорел в гражданской войне, а существование империи, реанимированной большевиками в самых варварских формах деспотизма, тянется по сей день.

Повторяю, Россия как цивилизационный проект изжила себя давно, еще в 1917 году. Она должна была отправиться в архив истории вслед за Австро-Венгрией, кайзеровской Германией и Османской державой, поскольку задачи буржуазной модернизации вступили в непримиримое противоречие с архаичной имперской матрицей. Большевизм продлил на несколько десятилетий существование России-империи, щедро заплатив за это русским генофондом. В конце 80-х годов прошлого века снова ударил гонг истории: в СССР началась демократическая революция, новый Февраль. Как следствие, пошла естественная дезинтеграция империи. И что же? Этот процесс уперся в основную, базовую часть империи – в Российскую Федерацию. Почему-то наши демократы имеют обыкновение превращаться в великодержавных дуболомов. Если в 1990 году Ельцин еще выступал с идеей создания в составе РФ семи русских республик и предлагал всем регионам и субъектам федерации брать сколь угодно суверенитета, то уже осенью 1991-го он чуть было не послал войска в Чечню, взявшую курс на независимость от России. Это, кстати, в точности повторяет ситуацию 1917 года: вскоре после Февраля на Дону собрался Войсковой Круг и провозгласил суверенитет области по образцу «допетровских времен». В ответ Керенский объявил это «изменой революционной родине» и готов был бросить на казаков два военных округа. То есть собирался продолжить в отношении казачества политику царей, но не решился. Зато большевики вскоре продолжили и даже превзошли…

Вернемся в наши дни. Так вот, потом была первая и вторая чеченские войны, стоившая потоков русской крови, отмена выборов глав субъектов федерации, укрепление «вертикали власти» и т.д. И чем дальше шло новое «собирание земель», тем меньше было демократии и развития. О чем это говорит? Демократизация России обязательно влечет за собой дезинтеграцию России, поскольку противоречит ее централистской, имперской сути. Но Ельцин и его команда побоялись или не захотели быть демократами до конца – скорее всего из опасений потерять власть, подобно Горбачеву. В результате еще одна попытка западнической модернизации провалилась, а к власти пришла партия-монстр со знаковым названием «Единая Россия». Кстати, именно так назывался ударный деникинский бронепоезд, наступавший на Москву осенью 1919-го. Об этом курьезе уже довольно много писали, но ведь действительно очень символично, что партия чекистской власти взяла себе старое белогвардейское название. Красные и белые имперские смыслы встретились, и гражданскую войну можно считать законченной, равно как и саму российскую историю. И когда слышу от президента Медведева о какой-то там модернизации, мне, как говорят в Одессе, просто смешно. Ибо Россия-империя немодернизуема. Это допотопная централистская страна жандармов и чиновников, и другой она быть не может. Все попытки сделать ее демократической и современной, неизбежно упрутся в роковую идею ЕНР. И выход один: переступить через эту идею, разумеется, мирно и цивилизованно.
(2009 г.)



Белогвардейский плакат 1919 года.



Деникинский бронепоезд "Единая Россия", 1919 г.



Плакат партии "Единая Россия". Триумф белой идеи?

хорошая статья. я не представляю Россию без революции и победивших красных , честно.
по литературе, статьям. я не историк. но верю, что условия сложились ,что-то подгнило в обществе, и персоналии не особо качнули весы. так что выглядит все логично.