Жила-была одна республика.
Появилась на свет она, можно сказать, случайно. Образовалась как осколок развалившейся империи. Однако, так уж частенько бывает, империи уходят далеко не сразу. Им на смену приходят "ностальгирующие преемники", озабоченные собиранием земель.
Вот и наша республика, не смотря на свалившиеся на нее суверенные возможности, очень быстро оказалась втянута в пост-империю - как бабочка-мотылек в амбарную паутину. Пост-империя, хоть и была почти в два раза меньше первоначальной империи, но проявляла, порой, не меньший имперский пыл. А то, зачастую, и больший. Основной внутренней философией пост-империи была некая угрюмая смесь религиозного православия, национальных понтов, азиатского деспотизма руководителей и хронической нелюбви к "Западу".
Тем хуже было положение нашей республики, ведь географически она лежала именно на самом западе "пост-империи", отчего граждане метрополии вечно подозревали жителей республики в желании "сорваться на Запад" при первом же удобном случае. Ну или уж как минимум в потенциальном заигрывании с различными полюсами силы за спиной империи. Отличия в религиозном ладшафте республики и метрополии также добавляли к определенным культурным/мировоззренческим дисcонансам.
Стоит признать, что эти опасения метрополии были, по большей мере, напрасны. В республике долгое время доминирующей точкой зрения оставалась "ну куда же мы без империи". И хотя среди жителей было некоторое разнообразие политических взглядов - таких как "мы должны присоединиться к другой растущей империи на западе" или "мы дожны стать полностью независимыми" - лидирующим все же оставался восточный вектор, за который и продолжало цепляться руководство республики.
Главная причина восточного вектора была экономическая. Среди других осколков старой империи наша республика всеми доступными способами смогла добиться наибольших экономических преференций от новой империи. Прежде всего, конечно, через проявление чрезвычайной лояльности, а также как урок-приманка для остальных разбежавшихся республик, не желавщих "возвращаться" в имперское лоно. К тому же, маленькая республика просто не знала никакого иного пути доступа к богатствам, которые лежали далеко на восток от столицы империи. Империя была главным и почти монопольным поставщиком этих необходимых товаров. А что имела республика? Да ничего. Вообще ничего. Главный ресурc был географический. Вернее - транспортный. Перевозка товаров из имперри на запад, и других товаров назад, с редкой переработкой в пути.
Однако годы шли, и разница в размерах, экономических интересах, отличия в культурно-лингвистическом ландшафте и прочих нюансах начинали делать свое дело. По своему внутреннему дизайну империя и республика ну ни как не могли идти в ногу: размер шага не совпадал, а главное - направление движения. С годами империя все больше замыкалась в себе, в своем стремлении отыскать назад "золотое прошлое". А маленькая республика, наоборот, потеряла последние связи с прошлым и жила исключительно сегодняшним днем - двигаясь туда, куда вели ее сиюминутные интересы. Антагонизма между республикой и империей не было, но любовью эту связь назвать было сложно. Цивилизационная пружина растягивалась, и все понимали, что идилии из этой пары не выйдет. В итоге, бочка накопившихся противоречий получила свою последнюю каплю и случайное совпадение событий неожиданно развернулось драматическим финалом.
Но прежде чем перейти к финалу, давайте откроем маски героев. Вам история показалась знакомой? Но нет, не спешите, это не герои современной саги, разворачивающейся перед нашими глазами. Напротив, это персонажи далеко минувших дней:
Имя нашей республики - Республика Святого Марка, также известная как Светлейшая Республика Венеция. Имя нео-империи - Империя Романия. Наследница Великой Римской Империи, известная в современной литературе как Византия. Год - 1203
В этот год армия крестоносцев Бонифация Монферратского высадилась под стенами Константинополя. Транспортные услуги по перевозке сих вооруженных подразделений в Палестину оказывали падкие на заработок венецианцы под личным руководством дожа Энрико Дандоло (старику к этому моменту исполнилось 90 лет и он был совершенно слеп). 10 тысяч крестоносцев и примерно столько же венецианцев выглядели толпой гномиков перед стенами крупнейшего в северном полушарии города. В Константинополе на этот момент проживало около полумиллиона (!) человек. Для сравнения, в Париже в это время жило всего тысяч сорок. Армейский гарнизон Константинополя был аналогично внушительным - 30 тысяч солдат, среди которых большая часть была варяжская дружина - своеобразный византийский спецназ из страшных северных бородатых мужиков с боевыми топорами.
Штурмовать такой имперский центр было полным безумием. Крестоносцы и не собирались этого делать. План был очень прост: поскольку у крестоносцев в пути тупо закончились бабки, а без них продолжать палестинскую кампамию было не возможно, в качестве анти-кризисной меры решили прокрутить маленькую финансовую операцию. По просьбе наследника византийского престола Алексея Ангела решили остановиться у Константинополя, помахать флагами, и помочь юноше под ободрительные крики местного народа отобрать трон у своего дядьки-узурпатора. За это Ангел обещал зплатить звонкой монетой, более чем достаточной для завершения крестового похода. В общем, не большая психологическая поддержка местной оранжевой революции.
Однако, крестоносцы недооценили степень внутреннего гниения византийской власти. Просидев год под стенами Константинополя (не в качестве осады, а в ожидании денег, спокойно прогуливаясь в город за шопингом) крестоносцы и венецианцы пронаблюдали смену аж пяти императоров, включая того самого Ангела. Когда внутренняя византийская политика окончательно закипела и народу кинули кость внешнего западного врага, крестоносцы и венецианцы оказались втянутыми в местные византийские разборки. В итоге началась бойня всех против всех, в которой бравые западные парни оказались более организованными.
Вот так в один миг исчезла "великая и могучая", в которой система власти давно истлела изнутри. А что же наша республика? А республика волею судеб стояла в тот самый час около той самой пропасти, в которую скатывалась империя. И вот когда империя дала окончательную трещину и вопрос стал ребром, прикинув все плюсы и минусы на деревянных счетах, венецианцы нагнулись и легонько подтолкнули падающего Голиафа.
Спустя пол века Венеция правила всем морским наследием Византии. Греки еще не раз отвоевывали и теряли свой любимый Константинополь, но к венецианцам это не имело уже никакого отношения. Свою долю пост-имперского пирога жители республики сгрузили на новенькие позолоченныe галеры и убрались восвояси. Песни о "вечном братстве" быстро забылись, а годы жизни под византийской рукой выглядели недоразумением. И хоть Венеция никогда не стала Византией, она и не стремилась ею стать. Ни культурно, ни политически. Как позже показала жизнь - это был правильный цивилизационный выбор.
Урок истории?
_________________ 
|